Погода на Кореле, как и всегда в летний сезон, радовала ясным, но не палящим солнцем и свежим воздухом, наполненным мягкими ароматами местной растительности, а космопорт «Степп даймонд» продолжал оставаться лучшим, если вообще не идеальным, примером удачного применения такого сооружения к местности. Но в данный момент Корнева все эти красоты никак не радовали. Уже часа полтора, как они с Хайди должны были находиться на «Чеглоке», а сам «Чеглок» в космосе, а теперь оставалось лишь предполагать, когда же кончится происходящий вокруг бардак.
Неладное Корнев почувствовал, уже когда они вышли из такси у портовой конторы. Толпы самого разнообразного народа, околачивающиеся на улице, снующие туда-сюда с озабоченными лицами работники космопорта, очередь грузовиков, хвост которой закручивался вокруг грузового терминала — все это совершенно не походило на ту четкость и организованность работы, которую Роман привык здесь видеть. Дальше пришлось почти полчаса отстоять в очереди в конторе — явление просто небывалое! — и только для того, чтобы узнать, что из-за аварии на энергостанции взлет ему разрешат неизвестно когда. Да, что-то в этот раз у него на Кореле все наперекосяк идет… Побывал в отпуске, чтоб господину подполковнику Лозинцеву жилось долго и счастливо!
Ждать, как и догонять, дело до предела тоскливое. Насчет догонять Корнев как-то не думал, не тот случай, а вот ждать… И ладно бы сидели они сейчас на «Чеглоке» и ждали, когда разрешат взлет, а тут тебе мозолят глаза такие же страдальцы, как сам, да и ты все время у них на виду. Корневым и поболтать-то нормально не удавалось, так что со скукой пришлось бороться другими средствами. Хайди слушала музыку, с помощью коммуникатора отгородившись от окружающей действительности сферой тишины, а Роман прокручивал в голове последние события.
Чего стоило мистеру Недвицки уладить дело не то с хозяевами, не то с администрацией «Луизианы», Корнева интересовало не так уж сильно, а вот результат он признал вполне удовлетворительным. Охрана местная появилась, только когда Карапаев со своими людьми исчез, как будто их тут и не было. Причем охранникам явно сначала объяснили, что к чему, потому как вели они себя так, как будто и правда только что покрошили всех плохих парней и освободили заложников. Дюбуа и Вителли, так, похоже, и не заметили подмену. Потом Недвицки доложил Корневу, что хозяева не будут предавать случившееся огласке, что, в общем, Романа тоже более чем устраивало. Общий обед все-таки провели, правда, почти совместив его с ужином, чтобы пассажиры успели отмыться, переодеться и немного прийти в себя. Пассажирам объявили, что во всем виноват Бейкер, что, в общем-то, откровенной ложью не было, хотя и на правду особо не тянуло. За обедом французы и итальянцы оживленно выясняли, кто раньше начал замечать подозрительные странности в поведении Бейкера, а Корневы, Недвицки и Хаксли вежливо им поддакивали. Хорошо хоть, Вителли и Дюбуа, пока лежали под столом, так старались вжаться в пол, что даже не заметили, как именно Бейкер закончил свою жизнь. Лишняя популярность Корневу не требовалась. Хайди ему потом доброе слово сказала, этого и хватило. А уж когда они, изо всех сил сдерживая звуки, все же дорвались друг до друга, второпях слившись в одно целое, все еще остававшиеся остатки напряжения как рукой сняло.