В Минске бандиты были задержаны…
Потом был суд в Москве с 25 по 29 августа 1924 года. Свою борьбу с Советской властью Савинков квалифицировал как ошибку. Это вызвало замешательство в среде белой эмиграции. Последнее слово он завершил призывом «ко всем любящим свой народ безоговорочно признать Советскую власть и подчиниться ей».
В сентябре 1924 года он направил в адрес Философова письмо, в котором писал:
«…Скажите мне, дорогой друг, верите ли Вы еще в Учредительное собрание? Конечно, нет! Думаете ли Вы еще, что можно было в 1918 году продолжать войну и что не надо было заключать мира? Конечно, нет! Считаете ли Вы еще, что большевики расщищают дорогу для реставрации? Конечно, нет! Полагаете ли Вы еще, что большевики «захватчики власти» и что русский народ, то есть прежде всего русский крестьянин и рабочий, не с нами? Конечно, нет!.. Зачем же тогда бороться? Затем, чтобы быть в тисках у иностранцев, которые мечтают о «Боже, царя храни», или тех, которым снится их личная «реставрация». Затем, чтобы плодить полубандитов или полушпионов».
Этими словами Савинков напомнил своим единомышленникам, что в дорожном мешке истории немало зловещих сарказмов.
7 мая 1925 года, находясь в кабинете заместителя начальника контрразведки Романа Пиляра, Савинков выпрыгнул из окна и погиб.
Автор этих строк в начале 70-х, оперативно обслуживая один из НИИ Генштаба ВС СССР, располагавшийся в старом здании ВЧК – ОГПУ, имел рабочий кабинет. Окно его выходило на площадку, где нашел свою смерть неудачник с наполеоновскими замашками. Место его падения указала старая уборщица…
Комиссар военной контрразведки
Речь пойдет о начальнике советской военной контрразведки Анатолии Николаевиче Михееве, неожиданно подавшем рапорт своему непосредственному руководству об отправке его на фронт. Это был поступок – из Лубянки на фронт! Как известно, в начале войны – в июле 1941 года – органы ВКР претерпели организационные изменения. Вместо 3-го Управления НКО СССР в центре было организовано Управление особых отделов (УОО) НКВД СССР. Начальником вновь образованного УОО был назначен заместитель наркома внутренних дел комиссар госбезопасности 3-го ранга В. С. Абакумов.
Следует отметить, что на такое решение Михеева подвигли, по моему мнению, два обстоятельства. Во-первых, новая волна фабрикаций дел и последующих репрессий против заслуженных командиров РККА 1939–1940 годов и, во-вторых, фальсификация уголовного дела командующего Западным фронтом Павлова, в которой он был вынужден невольно принять участие по указанию замнаркома обороны Льва Мехлиса. Грязным интригам бригадный комиссар предпочел передовую. Когда он вышел из кабинета «нового Льва», измученный смутным неудовлетворением, про себя подумал: