Как и ожидалось, троица бросилась наутёк. Лишь только они начали разворот, из-за кормы малого судна вынырнул четвёртый дымок и решительно двинул навстречу 'Гогенцоллерну'.
- Можем считать, сэр, в бою у нас не было численного превосходства, - капитан флагмана показал тонкий английский юмор. - Интересно, они собираются таранить нас или сразу сдаться?
Далёкое от традиций морского боя поведение противника озадачило Старка. А всё непонятное - опасно.
- Не будем это выяснять, капитан. Белого флага нет - топите его.
Дальше начались странности. Не похожий ни на что чёрный кораблик, на вид - до сорока футов длиной, нёс несоразмерно большую дымовую трубу, исторгавшую блеклый дым, светлее по сравнению с привычным угольным. На нём почти не было надстроек, лишь подобие рубки. А главное - приняв попадания, неминуемо должные разнести его в щепки, он решительно отказался тонуть!
Адмирал нервически скрипнул зубами.
- Разрешите заметить, сэр, - высказался капитан, когда стих грохот очередного залпа. - Он идёт на таран. Это - брандер!
- Так какого дьявола вы медлите?!
'Супериор' - не бричка, команда 'лево на борт' не исполняется за один миг. Матросы в четыре руки вращают огромный штурвал, блестящий крашеным железом корпус лениво выносит корму в сторону, противоположную направлению поворота, подставляя борт самоубийственно прущейся на него лоханке...
Когда паровое недоразумение проскользнуло в мёртвую зону орудий, а матросы открыли по нему ураганный огонь из ружей, адмирал и капитан убедились, что носовая его часть пробита снарядами, пули превращают её и дымовую трубу в решето. Порох, коим начиняется брандер, давно взорвался бы, но не тут-то было. Свинец высекал искры из обшивки, паровой катер приближался, словно заговорённый, пока не оказался ярдах в шести. Самые смелые и любопытные, свесившиеся через борт, стали первыми жертвами. Оглушительный взрыв прогремел над морем, взметнув над волнами гейзер воды и щепок - под ватерлинией нет железа.
Закричали раненые; капитан начал выкрикивать команды, разорялся боцман, сновали офицеры - но тщетно. Прореха оказалась слишком велика. Пробовать завести на неё пластырь - что остановить носовым платком набегающую волну.
Корабль, лишь двое суток носивший несчастливое прусское имя 'Гогенцоллерн', пошёл на дно в согласии с английским происхождением: чинно, чопорно, с достоинством, не торопясь и практически на ровном киле, деликатно позволив команде спустить шлюпки. Никто уже не заботился об охоте на русского карлика, преспокойно включившего реверс.
Зато капитан 'Вестфалии', в девичестве - 'Принца Уэльского', не поторопился принять адмирала на борт и бросился в погоню. Тихоходный русский баркас, капитан которого не мог надеяться на успешную ретираду, вдруг... приподнялся над волнами! Под днищем его обнаружились связки толстых труб, из которых тотчас вылетел огонь.