Я бьюсь под его телом, но не могу победить его и вырваться, чтобы остановить эту пытку. Я уже не молю о наслаждении, а только о пощаде.
Но тело Рима становится словно каменным, сжимая меня и душа, и я не могу освободиться, чтобы сделать хотя бы следующий вдох.
— Ты моя! — рычит Римман в моё ухо. — Я найду тебя даже на том свете, Ники. Ты моя!
— Твою ж мать! — шокированный возглас Миши подкидывает меня на кровати.
Я отпрыгиваю и оказываюсь стоящей посреди комнаты, в человеческом теле и совершенно голой. Испуганно выдохнув, я сдернула с парня одеяло и обернула вокруг себя.
Миша сидит с глазами на выкате и отвисшей челюстью и пытается что-то сказать, но у него выходят только нечленораздельные звуки. А я мучительно размышляю как быть. Обратиться обратно на его глазах будет явно плохой идеей. У парня совсем крыша поедет, если сейчас она еще на месте.
Я начинаю пятиться к двери, волоча за собой одеяло, и тут Миша, наконец, отмирает.
— А ну, стоять! — я действительно замираю, обалдев от его наглости. — Куда это ты собралась в таком виде?
Я хлопаю глазами на парня. Он только что стал свидетелем того, как кошка обратилась в человека, и единственное, что его волнует, это то, что я выйду на улицу голышом? Вот с самого начала я видела, что у него с головой не порядок.
Миша, видимо, окончательно приходит в себя и осторожно подходит ко мне. Протягивает трясущуюся руку и дотрагивается до моего обнаженного плеча. Вот чудак человек! Когда трогал меня в образе здоровой хищницы у него руки не дрожали, а сейчас — гляньте-ка!
— Так ты оборотень? — то ли спрашивает, то ли утверждает он.
— Перевертыш, — поправляю я.
— Круто! Охренеть, как круто, садовница! — неожиданно расплывается в дурацкой улыбке Миша и снова трогает мою кожу.
Он обходит меня по кругу, осматривая горящими от любопытства глазами и продолжая издавать возгласы, выражающие крайнюю степень удивления и восхищения.
Мы прямо сейчас интересная парочка. Я — голая, стою в одеяле и думаю, как мне поступить, и Миша в одних боксерах ходит вокруг меня, словно я новогодняя елка, и только что песни от радости не поет.
— Перестань крутиться вокруг. Меня уже тошнит, — решила я прервать Мишину щенячью радость.
— Извини, конечно, но не каждый день твой мир переворачивается с ног на голову. Тебе же, наверное, одеться нужно? — наконец догадывается он. — Хотя, не то чтобы мне не нравилось, как есть.
Да, горбатого могила исправит.
Миша достает из сумки чистую футболку для меня и спортивные штаны на завязке. Честно отворачивается, пока я натягиваю все на себя.