Потом мы опять смотрим друг на друга.
— Хочешь меня о чем-то спросить? — говорю я.
— О чем-то? Да у меня столько вопросов, что скоро башка взорвется.
— Ну, спрашивай тогда, — и я смиренно устраиваюсь за столом.
И первый же вопрос парня заставляет меня подавиться воздухом.
— Слушай, если оборотни, ну, то есть перевертыши, существуют, значит и эльфы, и вампиры, и прочая фэнтазийная живность тоже реальны?
— Тебе сколько лет? Пять? — поражаюсь я. — Как можно в это верить всерьез?
— Ха! И это мне говорит девица, которая между делом в здоровенную кошку обращается! Или кошка в тебя? Кто ты больше — человек или зверь?
— В принципе, я больше все же человек. Но если обернусь и долго не буду возвращаться к человеческому облику, то могу стать больше зверем. По крайней мере, на это надеюсь.
— Почему?
— Звери не подвержены глупым человеческим эмоциям. И не испытывают душевной боли, когда их предают.
Миша помрачнел.
— Ну что же, логично, — но тут же отмер, и на меня обрушился целый град вопросов.
В общем, я несколько часов до судорог в языке объясняла Мише, кто такие перевертыши, как устроено наше общество, сколько мы живем, едим ли то же, что и люди, и, само собой, занимаемся ли сексом с людьми, и бывают ли от этого дети. А еще можно ли стать перевертышем, если я укушу его, сводит ли меня с ума луна, и не питаюсь ли я сердцами в определенные дни месяца.
— Конечно, питаюсь! — не выдержав, огрызнулась я. — Сердца всяких болтливых придурков вообще моя любимая еда, особенно когда у меня ПМС!
— Напугать пытаешься? Кстати, а месячные у вас как у человеческих женщин?
— Господи, это-то тебе зачем?
— Ну, мало ли! Когда еще узнать-то получится.
— Ты, может, меня еще вскрыть захочешь, чтобы уж точно узнать все мои секреты?
— Да ладно, тебе что, жалко ответить?
— Не жалко! Циклы у нас по достижению половой зрелости случаются где-то дважды в год. Все зависит от состояния здоровья, и еще очень влияет присутствие рядом сильного самца. То есть мужчины, достойного стать отцом ребенка.
— Кстати о самцах. Римман тоже, как ты?
— Не спрашивай!
Если уж так вышло, что я тебе показалась, ничего не поделаешь. Но если думаешь, что буду тыкать пальцами и показывать, где перевертыши, то ошибаешься.
— Да ладно, я ведь не тупой. Он такой же, как ты!
— Он гораздо круче и сильнее, потому что чистокровка.
— Ох ты, ё! Это что же, выходит, что я упёр девушку у здоровенного злющего мужика, который может к тому же еще и когти с клыками отращивать? Ну все, трындец, видно, мне. Довыеживался!
— Не волнуйся, я сейчас уйду и ничего тебе угрожать не будет, — поднялась я. — Только не пытайся никому обо мне рассказать. Можешь нажить себе неприятностей.