Вот уж не подумала бы!
— Уверена. Я больше так просто не могу.
— Моя хорошая, сладкая девочка! — впился Ариман в мои потрескавшиеся губы жадным поцелуем. — Я так рад! Мне невыносимо видеть тебя такой жалкой и истерзанной!
Так не терзай меня, ублюдок! — хотелось закричать мне, но я только покорно потерлась об него щекой.
— Ты любишь меня, детка? — я киваю. — Ты же покажешь мне, как любишь меня? Что бы я был уверен. Покажи мне, Доминика!
И Ариман быстро раздевается и ложится на спину. Мне невыносимо даже думать, что я должна сама прикасаться к его телу. Но я хочу выйти отсюда до того, как сойду с ума или умру. У меня будет другая жизнь, чего бы мне это ни стоило, и я забуду это. Я смогу!
Я перешагиваю через мощные бедра Аримана и сажусь сверху на его уже твердую плоть. Моё тело отказывается увлажняться. Оно выдаст меня, и я почти паникую.
— Поцелуй меня, Доминика! — приказывает Ариман, и я вспоминаю другого мужчину, отдавшего мне тот же приказ.
Он был словно в другой жизни. Я тогда любила. Недолго и безответно, но это было на самом деле. И прямо сейчас воспоминание о нём может спасти меня.
— Поцелуй! — требует Ариман, и я подчиняюсь.
Заблокировав действительность и позволив воспоминаниям наполнить мой мозг и тело, я целую Аримана почти так же, как целовала тогда Риммана в ресторане. Под моими губами сейчас рот не Аримана, а Риммана. Вкус не тот и ощущения другие, но я не позволяю себе думать об этом. Не сейчас! Всё во мне моментально откликается, и я становлюсь не просто влажной, я истекаю.
Ариман, вовлеченный в этот жесткий поцелуй, выгибается подо мной и чувствует это. Его тело опять начинает трястись, как в лихорадке, и он, обхватив свой член, направляет его в меня и хватает меня за бедра, властно насаживая на себя.
— Д-а-а-а! — протяжно хрипит он. — Ты влажная для меня! Я чувствую этот запах. Охренеть!
Я выпрямляюсь и, запрокинув голову, двигаюсь, подчиняясь жесткому руководству его рук. Ариман выкрикивает мое имя, толкаясь все резче и подаваясь мне навстречу бедрами все сильнее. А я не с ним. Я слышу другой голос, я помню другой запах. Я ощущаю другие пальцы на коже. И я кончаю, сжав зубы и заглушив крик, в котором звучало бы совсем другое имя.
Я даже и не замечаю, когда Ариман приходит к финалу. А он гладит и целует меня беспрерывно и говорит, как же безумно любит и счастлив, что я, наконец, поняла и приняла его.
Да, я поняла, что никто не вытащит меня из этой могилы, кроме меня самой. И поэтому я целую его потную грудь в ответ, заставляя задыхаться и дрожать, не позволяя пролиться моим слезам.