— Так, ладно, время — деньги! — бодро поднялся Леон. — Давай, подписывай бумаги, Доминика.
— Я все оплачу тебе, как только смогу, — сказала я ему.
— Ну, это вы с Римманом решайте между собой. Пока меня моя оплата устраивает более чем, — ответил Локи и, улыбнувшись мне лукавой улыбкой, ушёл.
Я опять уставилась в окно, думая о том, как все может обернуться. Мало мне было всех потерь, теперь я еще могу и оказаться главной обвиняемой в стольких смертях. Во что тогда превратится и без того не радужная моя жизнь?
Осознавать, что хоть один будет думать, что я могла ради денег пожелать смерти единственному родному человеку в этом мире… Это просто разрывало мне душу. Я жила в изоляции от внешнего мира всю свою сознательную жизнь. И мысль о том что теперь, когда мне предстоит столкнуться с этим реальным миром лицом к лицу, я буду для всех той, на ком лежит тень смерти близких, была сбивающей с ног.
Я поднялась и подошла к окну. Почему нельзя обернуться и уйти в леса, далеко — далеко? И больше никогда не возвращаться в человеческий облик, к жизни, в которой нет ничего, кроме боли и потерь.
Когда-то отец говорил мне о тех перевертышах, что, утратив близких и смысл жизни, прятались от личных потерь в животной сущности. Если пребывать в ней достаточно долго, то постепенно забывалось все, в том числе и сама человеческая личность. Те перевертыши выбрали остаться зверьми, нежели возвращаться в мир людей, где их ничего не держало. А я бы так смогла?
— Если станет совсем плохо, я просто спрячу тебя, — сказал Римман.
— Зачем?
— Что, не понял?
— Зачем тебе так заморачиваться из-за меня?
Не знаю, зачем спрашивала. Может, хотела услышать, что хоть немного ему не безразлична?
— Ну, уж точно не из-за твоей неотразимости, Ники. Я ведь уже потратился на тебя, думаю, неплохо будет вернуть свои деньги назад, — Римман явно старался говорит равнодушно, но звучал немного нервно.
Ну да, глупая, глупая наивная девчонка! А ты думала, что он сейчас упадет на колени и разрыдается, в вечной любви тебе признаваясь?
— Ну, если мне удастся выжить, об этом можешь не переживать, — горечь от разочарования чувствовалась на моем языке.
Расслабься, Римман. Своё ты всегда вернешь!
— Не переживай, ты выживешь. И выйдешь замуж за своего принца, — Римман прижался ко мне сзади и обхватил рукой за шею, вынуждая откинуть голову на его плечо. — Почему ты до сих пор за него не вышла, Ники? Чего так затягивала?
— Тебя это не касается. Это не твоё дело, — выдохнула я, слабея.
— Точно. Не моё. Но просто представь, как я кайфую от того, что буду первым во всем, — хрипел Римман у моего уха.