Вмиг Чпок потерял дар речи, как бывало уже, нехорошо, тягуче засосало под ложечкой, будто кол в живот воткнули. Как мог, скривил улыбку на прощание, протянул покрывшуюся холодным потом руку и ватными ногами поковылял домой. — Сестру, откуда они знают про сестру? По какой базе меня пробили? Кто это они? Он же Коллекционер? Или он не Коллекционер никакой? Черт, надо собраться с мыслями.
Но мысли не слушались, разбегались, разлетались в разные стороны, как тараканы в старом пятиэтажном доме Чпока, когда он нашел их убежище под ванной, распотрошил и гонялся за ними с тапком по всей квартире.
«За что уцепиться? — думал Чпок. — Зачем вообще он сказал про сестру? Хотел меня припугнуть, но перестарался, переборщил. Прокололся. И это и есть зацепка. Только надо понять, что с ней делать».
Чпок позвонил Крокодилу.
— А как он выглядит, этот твой Коллекционер? — спросил тот.
— Ну, коренастый такой, улыбчивый. Часы голдовые.
— Часы? Большие такие, квадратные?
— Да.
— А перстень есть?
— Да, а ты откуда знаешь?
— Погодь, а на пальцах кресты-татуировки?
— Да, — вспомнил Чпок, хотя раньше не обращал на них внимания.
— Так, и акцент легкий такой, кавказский?
— Вроде да, — призадумался Чпок.
— Ну все понятно, это их наводила, — хмуро заключил Крокодил.
— Какой еще наводила? — продолжал спрашивать Чпок.
— Какой, какой, ну их, Мороженых, все, это он, мне так его Мойша описывал. Под колпаком ты у них, значит, песенка твоя спета.
— Как это спета? — шебуршил непослушным языком Чпок.
— Да так. Все про тебя знают уже. Дня три тебе осталось, а потом либо хлопнут тебя, либо повезет как Мойше, все заберут да чуток порежут. Но это вряд ли, Мойша с их главным дружбу водил, да и дома у него жена, ребенок, может, с того пожалели его, а ты-то один, бобылем живешь, да и незнаком с ними, сложно до тебя им добраться было, ты ж скрытный такой, с тобой только их наводила на стрелки гонял, раскручивал, он то вряд ли за тебя словечко замолвит, так что думаю, точняк, прихлопнут тебя, — рассуждал Крокодил.
— И что теперь делать?
— Да ничо, поздняк трепыхаться. Слушай, у тебя ж много чего ценного, так ты лучше мне тогда отдай, сохранней будет, и не звони больше.
Чпок положил трубку.
Позвонил Сухостою. Тот холодно сказал, что про Мороженых слыхал, но управы на них никакой да заступа нет, толковать с ними Шалые не будут.
— Сам разбирайся, — отрезал он Чпоку.
Чпок лег на тахту, подложил руки под голову, постарался успокоиться, как мог, и крепко призадумался. Что известно про него Мороженым? Да почти ничего. Точилы у него нет. На стрелки он ходил в одном и том же старом пальто зарничной фабрики с рваными карманами. Это хорошо, это нужно использовать. Потом Мороженые, как все угробщики, действуют по одной схеме, годами намеченной. Знают, что Скупщики жадные, работают по одному, вот вычисляют их, входят к ним в доверие, потихоньку раскручивают, а потом или кидают на все, если мало бабла, или грохают, если много. Но про Чпока им, видать, до конца не понятно, вот почему так долго пробуют его, проверяют. Выходит, есть маза выпутаться, надо только дотумкать, что к чему и разрубить их схему. Постепенно в его бошке зародился план.