– Из-за Майкла.
При упоминании об этом балбесе у меня скручивает желудок.
– Что он натворил на сей раз?
– Вчера он попросил Броуди перевести сто тысяч долларов на свой счет, а через час потребовал удвоить сумму.
– Зачем?
– Понятия не имею, – Кейн разводит руками.
– Он здесь?
– Не знаю. Его офисный телефон молчит, дверь заперта.
Дьявол!
Я резко подскакиваю с места и шиплю от жуткой нескончаемой мигрени.
– Ты чего? Нездоровится?
– Типа того, – говорю я, не желая вдаваться в подробности. Достав из среднего ящика запасной ключ, я прячу его в карман и на выходе из приемной сталкиваюсь с Джеромом.
– А, явился, – небрежно проговариваю я.
Улыбка Джерома медленно сползает вниз, а его серые миндалевидные глаза вопросительно переводятся на Кейна. Тот что-то изображает у меня за спиной.
– Брюс, я все вижу, – недовольно бормочу я. – Джер, мне нужно ненадолго отлучиться, дождись меня, ладно? Я скоро.
– Конечно, нет проблем.
* * *
Спустившись этажом ниже, я вышагиваю из лифта и попадаю в самый настоящий курятник. Черт, откуда взялось это бабье? Я их не нанимал.
– Доброе утро, мистер Эддингтон!
– Сэр!
– Здравствуйте, сэр!
– О, мистер Эддингтон!
– Сэр!
– Доброе утро!
– Сэр, здравствуйте! Сэр!
Вау!
Не знал, что мое присутствие способно навести такой ажиотаж.
С трудом преодолев расстояние от лифта до конца коридора, я достаю из кармана ключ, отпираю замок и бесцеремонно распахиваю дверь.
Так я и думал.
Майк, одетый почему-то в смокинг, раскинулся вдоль дивана и глухо похрапывает. В воздухе стоит сильный запах перегара, и мне приходится открыть окно, чтобы продохнуть.
– Э-э-э, нахера? – возмущается неожиданно восставший пьяница. – А, это ты. Отвали!
– Для чего тебе понадобилось двести тысяч долларов, Майк? Отвечай.
– Здорово. Уже доложили, козлы?
– Отвечай, Майк, – настаиваю я.
– Так вышло, – кряхтит он. – Я верну тебе бабки, не ссы, – он демонстративно переворачивается на другой бок и утыкается носом в обивку.
Ясно. Без нажима не обойтись. Что ж, сам напросился, придурок.
Взяв со столика графин с водой, я не раздумывая опрокидываю содержимое на его голову и отступаю назад.
– А-а-а!!! – он подпрыгивает. – Совсем сдурел, псих?! Ты мне смокинг испортил!
– Ничего, его по-любому пора отдать в чистку. Несет, как от бомжа, – я присаживаюсь на стул и складываю руки на груди. – Итак, теперь, когда ты окончательно очнулся, может, скажешь мне, какого долбаного хрена ты просадил столько бабла?
– Да не просадил я! – рявкает он, отряхивая свой многострадальный пиджак. – Не рассчитал просто!
– Не рассчитал? – переспрашиваю я, пристально изучая его мимику. Мой брат патологический лжец. Бывало, в детстве он мог украсть у отца двадцатку, а когда тот прижимал его к стенке, Майк искусно изображал из себя невинную овечку. И только со мной его вранье никогда не прокатывало. Правду я выбивал из него силой, и он прекрасно понимает, что в случае неповиновения я попусту отлуплю его.