– Не дай бог! Пойду проверю.
Проводив его влюбленным взглядом, я подбираю с пола пульт и выключаю ди-ви-ди.
Из коридора доносятся приглушенные голоса – это явно не тетя. Я выпрямляюсь и, закутавшись в белый махровый халат, иду на разведку.
– Привет, кузина, – здоровается со мной мрачный как туча Майк.
– Привет! Дай угадаю, ты поссорился с Кристиной и приперся искать утешения в логове двух скучных амеб?
– Не совсем так, – они с Робертом переглядываются. – Нам надо поговорить, бро. Наедине.
Почувствовав себя лишней, я тактично киваю.
– Пойду приберусь там, – буркаю я, указав на захламленный столик в гостиной.
Роберт уводит Майкла в свой кабинет, и сердце мое пускается вскачь.
Что это значит?
Я чую беду.
– В чем дело? – спрашиваю я, прикрыв за собой дверь.
Майк качает головой, мол, ты не захочешь знать.
– Майк, – с нажимом повторяю я. – Снова азартные игры? Сколько ты проиграл теперь?
– Не сколько, а что, – обогнув кресло, он становится напротив книжных полок и поднимает на меня виноватый взгляд. – «Барракуду», – сообщает он тихим, убитым голосом, – я, блин, проиграл твой клуб.
Свожу брови на переносице, не совсем понимая, какого хрена он несет.
– Но ты не можешь его проиграть. Он принадлежит мне, у тебя нет доли.
– Да, но… ему пофиг.
– Кому – ему? – в глубине души меня гложет нехорошее предчувствие, а колебание этого кретина лишь усиливает нарастающую панику. Я вижу, что на сей раз он и впрямь влип. По-настоящему.
– Черт подери, Майк!
– Ему, Джиму Феррана! – отвечает он наконец.
Я задерживаю дыхание.
О нет. Не может быть, чтобы мой брат связался с этим паршивым сукиным сыном, от которого я и сам в прошлом с трудом отделался. Майк знал об этом, я рассказывал ему, но проклятие – он никогда меня не слушает!
– Не говори мне, что повязался с этим ублюдком. Не говори, блин, этого, Майк! – в легких густеет воздух, я захожусь в хриплом грудном кашле и судорожно тянусь к ящику, где обычно храню ингалятор. Сраная астма! Как же достало это дерьмо! И как же достал мой брат, вечно норовящий сунуться в какую-нибудь задницу!
– Роб, извини, – с сожалением бурчит он, глядя, как я прыскаю из баллончика в рот. – Что теперь делать, а? Я по уши в дерьме. Мы по уши в дерьме!
– Мы не в дерьме, – на выдохе произношу я немного погодя. – Передай этому хрену, что никакой «Барракуды» он не получит. Клуб мой, пусть отваливает.
– Ему наплевать, Роб. У меня есть три дня, чтобы принести ему бумаги о передаче права собственности. Если я не появлюсь, мне кранты, – обреченно заключает он. Я еще никогда не видел его таким подавленным, загнанным в угол. Ему угрожают?