– В постели, – внезапно предлагает стилист, скучающе осматривая полку с шарфами.
– Что?
– Доверься мне. Это смягчит удар.
– Ты спятил? Я не могу… – помнится, я уже практиковалась в подобном методе и закончилось все плохо.
– Бога ради, куколка! Однажды, когда я разбил тачку своего бывшего Фрэнка, я признался ему в этом во время секса. Непосредственно перед самой кульминацией, когда мы…
– Стоп, пожалуйста, – останавливаю его я. – Давай без подробностей.
Он смеется.
– В общем, таким образом мне удалось избежать крупной ссоры. Так что попробуй. Уверяю тебя, это значительно снизит степень твоего риска.
Хм, я бы так не сказала.
Взяв Фабио под руку, я прислоняюсь к его плечу.
– Он рассердится. Я знаю, что он рассердится, – причитаю я, вцепившись в своего друга. – Я боюсь, Фаб.
– Напрасно, – подбадривает меня Монте, расхаживая вдоль обувного ряда. – Все будет хорошо, ты справишься.
– Но…
– Цыц, довольно драмы! Сейчас я выберу кое-что для своих съемок и пойдем в кондитерскую.
Я цокаю языком.
– Такими темпами я превращусь в толстуху.
– Ты? – он прыскает. – Проще сделать из меня натурала, чем прибавить твой вес.
Мы переглядываемся.
– Хотя нет, с натуралом я малость погорячился.
* * *
Роберт задерживается на работе, поэтому я ужинаю одна, размышляя, в каком именно контексте и с какой последовательностью подать ему информацию. Сложив грязную посуду в машинку, я принимаю душ, надеваю пижаму и, распустив волосы из пучка, залезаю в постель. Когда он вернется? Я смотрю на часы. «Наверное, не раньше одиннадцати», – прикидываю я. Стоит ли расстраивать его на ночь глядя байками о скверной старухе и ее лживой дочурке? Сомневаюсь.
В смешанных чувствах я гашу свет, кладу голову на подушку и вскоре уплываю в сон.
Просыпаюсь от каких-то криков. Что это? В панике соскочив с кровати, я рысью выбегаю в холл и перво-наперво заглядываю в гостиную. Никого.
Тогда я иду на шум, доносящийся из другого крыла пентхауса, и напрягаю слух. Судя по шороху, Роберт наворачивает круги по своему кабинету, отчитывая кого-то по телефону.
Я подслушиваю.
– Что значит невозможно?! Найди мне его!
О Иисус.
Его грозный бас эхом разносится по периметру.
– Дерьмо, он ведь дал ему три дня, а прошли всего сутки! Какого, мать его, хрена он вытворяет, Хэнк?!
За дверью наступает секундное молчание.
– Подними всех, кого сможешь. Пожалуйста, это важно… – в отчаянии произносит Роберт. – Я должен его вернуть.
Его? Кого?
По позвоночнику скользит немая дрожь. Я стою и, придерживаясь за наличник, теряюсь в догадках.
– Я понимаю, Хэнк. Перезвони мне, я буду ждать.