– Тони ранняя пташка. Если он поймает тебя здесь голой, бьющейся подо мной в экстазе, я этого не переживу.
– Но…
– Кэтрин.
Мгновение, и она обреченно признает свое поражение, вытащив кисть из моих шорт.
– Пойдем наверх, – предлагаю я, выбравшись из гамака и подхватив ее на руки. – Я возьму тебя там.
* * *
Просыпаюсь от жуткой духоты.
Черт. Где я? В аду? Открываю глаза и перво-наперво смотрю на соседнюю подушку. Кэтрин в постели нет, на часах половина одиннадцатого. Ну и куда она убежала?
Приняв вертикальное положение, я нахожу на полу свою одежду, сую ноги в кеды и спускаюсь вниз.
Кэтрин хлопочет на кухне, в компании моего никчемного братца, сидящего за столом с несчастным видом. Меня сразу же настораживает, что поблизости не оказывается Кристины. Давно ли они наедине?
– Привет, – здороваюсь я, устроившись на стуле рядом с братом.
– Привет! – оживляется моя девушка, по-моему, слегка смущенная моим внезапным появлением. Она стоит у плиты, в моей майке и своих рваных джинсовых шортах, и жарит блинчики. – Будешь?
– Да, спасибо, – бормочу я, глядя на помятую физиономию Майка. – Что с тобой? – толкаю его в плечо.
– Башка трещит. Думаю, я вчера малость перебрал…
– Малость? – фыркает Кэтрин, положив передо мной тарелку с горячим завтраком.
– Блин, умоляю, не надо нотаций, – жалобно пыхтит он. – Кстати, я тоже голоден.
– Прости, сейчас положу, – улыбается Кэтрин.
С укором гляжу на заботливо протянутую ему тарелку и молча сжимаю челюсти. Дерьмо, что со мной происходит? Они ведь не делают ничего плохого. Стараюсь отвлечься и не принимать все близко к сердцу. Открываю крышку, лезу ножом в клубничный джем и намазываю на блинчик.
Кэтрин ставит передо мной чашку черного чая.
– Ты в порядке? – интересуется она.
– Да, а что?
– Просто. Ты какой-то тихий.
Выдавливаю из себя подобие ухмылки и повторяю, что со мной все хорошо.
– Где Кристина?
– Дрыхнет. Она вчера так умаялась, – буркает Майк, заметно подобрев. – Если бы вы не ушли трахаться, нам бы не пришлось развлекаться алкоголем.
– За языком следи, быдло. Мы пошли спать, – вскидываюсь на него я.
– Да, конечно. А то мы не слышали за стенкой «о-о, а-а!». Слушай, я и не подозревал, что ты такой зверь. Ладно полчаса, но час…
– Хватит, боже, – покраснев, Кэтрин встает из-за стола, а я незаметно стукаю Майка по ноге.
– Заткнись, ей неприятно.
– Неприятно?
– Да, дубина, неприятно. Не все любят обсуждать такие вещи. Закройся и жри свои блинчики.
Закатив глаза, Майк прекращает препираться, и какое-то время мы молча завтракаем.
– Вы идете кататься на серфинге? – спрашивает Кэтрин, закончив топтаться у мойки.