и соответствовать статусу успешного человека — всё это не могло не отразиться на нём. Он стал чёрствым, жестоким, порой даже бесчеловечным… Страшно произносить вслух такие слова о собственном сыне. Однако, будь он прежним, он, наверное, ничего бы не достиг. Но я верю, что где-то в глубине души его ещё живёт искренний, отзывчивый мальчик с добрым сердцем и открытой душой. Именно эта вера даёт мне надежду, что он поможет своей сестре и вытащит её из этой страшной, бездонной пропасти, в которую она безудержно падает. Если потребуется, я стану перед ним на колени и буду его умолять!
Анна Павловна закрыла лицо руками.
— Конечно, вытащит! — стала успокаивать её я, не понимая, почему она в этом сомневается. — Будьте уверены!
— Ты так думаешь, Виктория? — ухватилась она за мои слова, как за соломинку.
— Убеждена! — с уверенностью заявила я.
В тот вечер, оставшись наедине со своими мыслями у себя в комнате, я всё не переставала слышать в голове голос Анны Павловны, безжалостно повторяющий: «Мой сын — Лёшенька, моя дочь — Катя…»
Я решила, что не смогу уснуть, пока не узнаю фамилию Анны Павловны, и тихонько набрала с мобильного Лидию Степановну.
— Орлова, — ответила та и поинтересовалась, зачем мне это.
— Да нет никаких особых причин, — сказала я первое, что пришло мне в голову. — Просто я думаю, что обязана знать фамилию человека, с которым проживаю под одной крышей, на всякий случай. Тем более, что мы уже третий месяц знакомы и замечательно ладим друг с дружкой, а я вот только сегодня узнала, как зовут её детей.
— Ты абсолютно права! — согласилась со мной Лидия Степановна. — И как только я раньше не сообразила тебе сказать?
— Не берите в голову, Лидия Степановна! И простите, что я обратилась к вам с этим вопросом, просто мне неловко было спросить у Анны Павловны напрямую.
— Ну что ты, дорогая? Всё в порядке! Обращайся ко мне с любыми вопросами!
— Всего вам хорошего!
— Спокойной ночи!
Я положила трубку, улыбаясь.
«Ну вот! Снова себя накрутила! — буркнул мой внутренний голос, и я почувствовала облегчение.
На следующее утро Анна Павловна встала как никогда рано и стала готовиться к приезду сына. Она, в общем-то, всегда поднималась на рассвете, но всё же сегодня день был особенный для неё. Невооружённым глазом было видно, с каким нетерпением она ждала встречи с сыном и как сильно нервничала.
Мы только позавтракали, и я как раз заваривала на кухне чай, как услышала звук открывающейся входной двери и замерла.
— Сыночек мой! — послышалось из коридора. Голос Анны Павловны трогательно дрожал от избытка эмоций и переполняющей её материнской любви.