- Могла бы, но в моей песне нет слов. Понравится ли тебе?
- Спой, пожалуйста, свою песню.
- Хорошо.
И она запела свою необыкновенную песню. Анастасия сначала вскрикнула, как новорожденный ребёнок. Потом её голос зазвучал тихо, нежно и ласково. Она стояла под деревом, прижав руки к груди, склонив голову, словно баюкала, ласкала своим голосом малыша. Что-то нежное говорил ему её голос. От этого тихого голоса, удивительно чистого, вокруг всё замерло: и птицы, и стрекотание в траве. Потом она словно обрадовалась, пробудившемуся ото сна ребёнку. В её голосе послышалось ликование. Невероятно высокие по тональности звуки то парили над землёй, то взлетали в высоту бесконечности. Голос Анастасии то умолял кого-то, то вступал в борьбу, то снова ласкал ребёнка и дарил радость всему окружающему.
Ощущение радости вселилось и в меня. И когда она закончила свою песню, я весело выкрикнул: - А теперь, уважаемые дамы, господа и товарищи, уникальный, неповторимый номер, единственной в мире дрессировщицы! Самой ловкой, смелой, обаятельной и способной укрощать любых хищников. Смотрите и трепещите!
Анастасия даже взвизгнула от восторга, подпрыгнула, захлопала ритмично в ладоши, что-то крикнула, засвистела. На поляне началось нечто невообразимое.
Сначала появилась волчица. Она выскочила из кустов и остановилась у края поляны, непонимающе озираясь. По крайним от поляны деревьям, перепрыгивая с ветки на ветку, неслись белки. Низко кружили два орла, в кустах шевелились какие-то зверюшки, раздался треск сухих веток. Раздвигая и подминая кусты, на поляну выбежал огромный медведь и остановился, как вкопанный, близко от Анастасии. На него неодобрительно "заворчала" волчица, видно медведь подошёл очень близко, не получив на то приглашения. Анастасия подбежала к медведю, потрепала его по морде, схватила за передние лапы и поставила вертикально. Судя по тому, что она не прилагала при этом значительных физических усилий, медведь сам выполнял её приказания в зависимости от того, как и насколько понимал их. Он стоял замерев, силясь понять, что от него хотят. Анастасия разбежалась, высоко подпрыгнув, схватилась за гриву медведя, сделала стойку на руках, снова соскочила, перевернувшись в воздухе. Потом схватила медведя за лапу, стала сгибаться, увлекая за собой медведя, создавая впечатление, что она, как бы, перебрасывала его через себя. Этот трюк был бы невозможен, если бы медведь не проделывал его сам, Анастасия лишь направляла его. Медведь в последний момент опирался лапой о землю и делал, наверное, всё возможное, чтобы не причинить вреда своей хозяйке или другу. Волчица, всё больше и больше волновалась, она уже не стояла на месте, а металась из стороны в сторону, недовольно ворча или рыча. На краю поляны появилось ещё несколько волков, и когда в очередной раз Анастасия "перебрасывала" через себя медведя, пытаясь при этом сделать так, чтобы он ещё и через голову перевернулся, медведь повалился на бок и замер.