— Конечно. Коллекция пони еще не собрана, — задумчиво сказал Картер. Наконец я осмелилась поднять на него взгляд и увидела, что ангел улыбается. — Видишь? Ты не потерялась. Неважно, что с тобой приключилось, у тебя есть планы на будущее, а значит, есть надежда.
— Ты уже говорил мне… неважно, что случилось, надежда есть всегда. Ты продолжаешь верить в это? — спросила я.
Картер наполнил доверху наши бокалы.
— Я ангел, Джорджина. Я бы не говорил так, если бы не верил.
— И хотя ты даешь советы по поводу сомнительных предприятий, но все равно считаешь, что я могу добиться успеха, не так ли? — напирала я. — Тебе известно что-то, чего не знаю я?
— По этому делу? — уточнил Картер. — Ничего, чего ты не знаешь. Разница между нами лишь в том, что я верю в тебя больше, чем ты сама.
— Ты ангел, — перекинула я ему его собственные слова, — тебе положено верить во всех, разве не так?
— Ты удивишься, — усмехнулся Картер, — я имею веру в нечто большее, чем другие. А ты? Я всегда был одним из самых ярых твоих поклонников. Если ты больше ни во что не веришь, поверь хоть в это.
— Вот-вот, — сказал Роман, поднимая бокал. — За веру и Новый год.
Я чокнулась с ними и поймала взгляд Картера. Ангел подмигнул мне. Достаточно ли его веры? Я уже отмечала, что визит Картера к Мортенсенам оказал мощное воздействие на ситуацию. Но когда ангел так прямо говорит, что верит в тебя, это не менее монументально. Мне противостоял не простой соперник, я боролась с самим Адом — единственной силой, способной противиться действиям Небес.
Я всегда был одним из самых ярых твоих поклонников.
Скоро мне предстояло узнать, достаточно ли этого. А пока я допила вино и постаралась воспылать надеждами.
Несмотря на тоску по Сету, я была внутренне готова к битве. Хотя осознание угрозы приходило постепенно. В первый день Нового года я проснулась с головной болью от выпитого накануне вина и осознала ужасающую правду: я бросала вызов Аду.
Кто решился на такое? Никто, вот что. Мои друзья намекали на это, и мне самой было известно немало мифов и примеров из поп-культуры, которые просветили меня насчет бесплодных мечтаний людей о том, как разрушить планы Ада. У меня был и собственный опыт, чтобы развить фантазии на тему. Я отписала свою душу до скончания веков. Особо увильнуть было некуда. И все же, несмотря на то что мне было известно о поверженных Адом людях, я осмелилась заявить: у Ада нет прав ни на мою душу, ни на душу Сета.
Я ожидала, что реакция последует незамедлительно. Ожидала гневного возбуждения, которое могло выразиться, к примеру, в появлении у меня дома Джерома во всём его серном величии с угрозами покарать меня за дерзость. Я ждала по меньшей мере письма с уведомлением из Ада, что-то вроде: «Благодарим Вас за обращение. Мы ответим Вам в течение 4–6 недель».