Я вспомнила улыбчивую молодую женщину со сверкающими темными глазами и блестящими черными волосами. Глаза и волосы были как будто те же, но в глазах уже не было задорных искорок; они казались бездонными, темными и холодными. Жасмин шла к центру зала, глядя прямо перед собой. На ней было полупрозрачное черное платье, длинные волосы закрывали спину, подобно шелковой ткани. Она походила на куртизанку из готов. Если бы я была с ней вовсе не знакома и не знала ее истории, я бы все равно немедленно узнала в ней демона. Как и у всех, кто собрался в этом зале, во взгляде Жасмин, в ее походке, манере держаться было нечто непоправимо демоническое.
Итак, похоже, мою судьбу решит та, что когда-то считалась моей приятельницей.
Жасмин дошла до центра зала, и ей жестом указали на место у свидетельской кафедры. Она села за стол и обвела зал непроницаемым взглядом.
— Вы следили за ходом разбирательства? — спросил судья Ганнибал.
— Да, — ответила Жасмин голосом столь же бесстрастным, как и ее взгляд. Каким образом она следила, не могу сказать. Возможно, это показывали по какому-то закрытому адскому телеканалу или использовали магическое зеркало, откуда мне знать.
— И вам ясно, что от вас требуется? — задал новый вопрос Ганнибал.
— Да, — последовал ответ.
Ганнибал пытался изобразить, что соблюдает по необходимости формальные процедуры, но самодовольная ухмылка на его лице перечеркивала эти старания. Он был чертовски доволен собой и тем, как обернулось дело.
— Тогда скажите свое слово, основываясь на свидетельствах и аргументах, которые вы слышали. Если вы уверены, что оба контракта правомочны и не противоречат один другому, голосуйте против заявительницы.
Наступила тишина, и тут Роман подал голос:
— А если она думает, что оба контракта недействительны?
— Да, да, — Ганнибал пренебрежительно отмахнулся; его раздражала эта бессмысленная трата времени. — Если вы полагаете, что контракты противоречат друг другу, тогда голосуйте за подательницу иска.
Жасмин дали листок бумаги и ручку, точно так же, как раньше давали другим присяжным. И так же, как и они, Жасмин не тратила времени на раздумья; она поставила на листке отметку быстро и уверенно. Справившись с задачей, она безмятежно подняла взгляд: никаких изменений в выражении лица, никаких признаков, что мы с ней раньше были знакомы. Я сильно опасалась за свое будущее, но при виде Жасмин меня пронзила боль: что же сделал Ад с таким добросердечным созданием, как она! Нет, подумала я, не один только Ад. Небо также виновно. Что это за общность, которая ратует за благо и запрещает своим членам любить?