| Первые два - три месяца нашего путешествия меня преследовала в моих снах женщина, которая так решительно оставила меня. |
| Seeing her in my sleep, always graceful, always charming, always modestly tender toward me, I waited in the ardent hope of again beholding the apparition of her in my waking hours-of again being summoned to meet her at a given place and time. | Видя ее во сне всегда любезной, всегда очаровательной, всегда скромной и нежной, я ждал с пламенной надеждой в душе, что ее призрак представится мне опять наяву.., что я опять буду призван на свидание с ней в данном месте и в данный час. |
| My anticipations were not fulfilled; no apparition showed itself. | Мое ожидание не сбылось: никакого видения мне не являлось. |
| The dreams themselves grew less frequent and less vivid and then ceased altogether. | И сны даже становились реже и менее явственны. |
| Was this a sign that the days of her adversity were at an end? | Служило ли это признаком, что дни испытания для нее прошли? |
| Having no further need of help, had she no further remembrance of the man who had tried to help her? | Не нуждаясь больше в помощи, неужели она забыла того человека, который хотел оказать ей помощь? |
| Were we never to meet again? | Разве нам уже не суждено больше увидеться? |
| I said to myself: "I am unworthy of the name of man if I don't forget her now!" | "Я не могу называться мужчиной, если не забуду ее теперь!" - повторял я себе. |
| She still kept her place in my memory, say what I might. | Однако что я ни говорил, воспоминание о ней все занимало свое прежнее место в моей жизни. |
| I saw all the wonders of Nature and Art which foreign countries could show me. | Я осмотрел все чудеса природы и искусства, какие мог увидеть в разных чужих странах. |
| I lived in the dazzling light of the best society that Paris, Rome, Vienna could assemble. | Я жил среди ослепительного блеска лучшего общества в Париже, Риме, Вене. |
| I passed hours on hours in the company of the most accomplished and most beautiful women whom Europe could produce-and still that solitary figure at Saint Anthony's Well, those grand gray eyes that had rested on me so sadly at parting, held their place in my memory, stamped their image on my heart. | Я проводил долгие часы в беседе с самыми образованными и прелестными женщинами в Европе, однако, тем не менее одинокий образ женщины у источника Святого Антония, с большими серыми глазами, которые так грустно смотрели на меня при расставании, оставался в моем сердце запечатленным неизгладимо. |
| Whether I resisted my infatuation, or whether I submitted to it, I still longed for her. |