Стэнтон хотел что-то возразить, но она продолжала:
– Нет-нет, я не в претензии. Так мы условились, и ты соблюдал договоренность. На балконе я чудесно позавтракала и потом ушла с гордо поднятой головой. Не беспокойтесь, мистер Стэнтон, я не рассчитывала, что в оплату за роль сиделки вы в меня влюбитесь. Если честно, я была рада уехать из Ирландии. Сейчас там совсем невесело, как и во всей Британии. Нет, у нас не арестовывают целые сословия, как здесь, но улицы забиты войсками.
Стэнтон не хотел менять тему. Он собрался сказать, что Бернадетт не права, что после Вены он ежедневно о ней думал. Однако новость его ошеломила.
– Войска на улицах? В Британии?
– Господи, ты же ничего не знаешь! Мы все время говорили о Германии, и я забыла рассказать, что творится на родине. Все закрутилось недавно. После убийства мистера Черчилля.
Стэнтон чуть не подавился супом.
– Черчилль убит? – выговорил он. – В 1914-м?
– Ну да, а какой у нас год-то? Это было просто ужасно. На митинге Черчилль выступал с речью о гомруле.[28] Говорил в своем духе – мол, предатели-тори угрожают поддержать военных в насильственном противодействии закону. Конечно, так оно и было бы. И кто-то его застрелил.
– Кто-то?
– Ольстерский юнионист. Он даже не пытался скрыться. Нет, он гордился своим поступком. Дескать, предатель – Черчилль, который хочет разрушить Соединенное Королевство, а он – патриот, защищающий королевские земли. Ясное дело, страна взбаламутилась, и далеко не все на стороне мистера Черчилля. Представь, многие считают убийцу героем. А Ирландия обезумела. Взрывы. Бунты. По Дублину открыто разгуливают вооруженные республиканцы.
Стэнтона зазнобило. На глазах закипали слезы.
– Что с тобой, Хью? Ты весь дрожишь. Я понимаю, новость ужасная, но многие призывают к спокойствию…
Стэнтон откинулся на подушку и уставился в потолок.
– Нет, ты не понимаешь, Берни. Черчилль необходим. Он спас нас…
– Спас? От чего? Да, он ускорил развитие флота, но на кой черт нужен этот флот, если все заняты раздиранием на части собственной страны и никто не помышляет о войне с другими государствами. Знаешь, он мне тоже нравился. Смелая позиция по Ирландии, жесткие отзывы о суфражистках. Но он был всего лишь министром. Что значит – он нас спас?
– Ничего. – Стэнтон справился с собой. – Просто я думал, что ему суждены великие дела. Хотя, может, великие дела и не потребуются, кто его знает.
– Боюсь, потребуются. В стране все вцепились друг другу в глотки. Сто тысяч вооруженных сторонников Карсона взяли под контроль Белфаст, но армия не желает