Его звали Неделько Чабринович. Старший группы. Он всегда отличался неуместной бравадой, и сейчас Стэнтон легко его вычислил – Чабринович стоял навытяжку, словно самой позой хотел подчеркнуть благородство поставленной цели.
Наступал мучительный момент. Сейчас Чабринович бросит бомбу, которая отскочит от сложенного верха королевского автомобиля и взорвется под идущей следом машиной. От взрыва серьезно пострадают двадцать человек. Стэнтону доводилось видеть, что может натворить такая бомба в толпе, и сейчас все его инстинкты вопили, требуя предотвратить взрыв. Он мог броситься к боевику, схватить его в охапку и не выпускать, пока не проедет кортеж.
Но Стэнтон этого не сделал.
Нельзя. Неудавшееся покушение заставит эрцгерцога изменить послеобеденные планы. Делегация откажется от заявленного маршрута и поедет навестить раненых в госпитале. Водитель ошибется с поворотом, мотор заглохнет, и все это сведет эрцгерцога и герцогиню с их убийцей. Стэнтон знал, где и когда произойдет убийство. Но если предотвратить взрыв, все события дня бесповоротно изменятся и он станет беспомощен, как давешние телохранители. Принцип как-нибудь иначе воспользуется своим шансом, и он не сможет его остановить.
И оттого Стэнтон, чувствуя себя гадко, только смотрел, как Чабринович делает свой ход. Кортеж подъехал к реке, Франц Фердинанд и герцогиня широко улыбались. Им было лестно и приятно встретить столь теплый прием. Народ выкрикивал здравицы, в руках детей трепетали имперские флажки, – детей, которых через секунду подбросит в воздух и разметает по земле.
Чабринович бросил бомбу. Та отскочила от королевской машины и взорвалась под следующей. Утешало одно: все происходившее точно соответствовало учебнику, а значит, никаких существенных изменений в истории пока что не произошло. Стэнтон отвернулся. На своем веку он повидал в клочья разорванные тела. Его интересовал Чабринович. Все дальнейшее в вызубренных им материалах выглядело настолько абсурдным, что, казалось, историки крепко приврали.
Разъяренная толпа ринулась на убийцу. Чабринович что-то выхватил из кармана и сунул в рот. Стэнтон знал, что Апис приказал снабдить заговорщиков пилюлями с цианидом. Однако и в этом, как во всем другом, «Черная рука» оплошала. Яд оказался слишком слабым. Чабринович перегнулся пополам и сблевал. Потом, брызжа рвотой, кинулся к набережной и прыгнул в реку, рассчитывая утопиться. Но в беспримерно жаркое и сухое лето обмелевшая река была всего тринадцать сантиметров глубиной.
Замочив ноги, полицейские выволокли несостоявшегося национального героя с мелководья на берег и отдали взбешенной толпе. И лишь потом его, зверски избитого, облеванного и мокрого, отвезли в тюрьму.