Девушка едва не ответила, что ей глубоко плевать на то, что любит или не любит человек, которого женщина называет господином. Для Зои он — никто.
Никем и останется.
Поджав губы, она спросила:
— Кто такая ширас? Уже второй раз слышу это слово.
— Ширас — это ты.
Исчерпывающий ответ.
— А конкретнее? Вы можете объяснить значение этого слова?
Ни один мускул не дрогнул на лице женщины.
— В мои обязанности не входит просвещать тебя. Тебя должны были подготовить.
— Но не подготовили! — нервы были на пределе. Все только и твердят, что ее должны были подготовить! Обо всем рассказать! А если этого не сделали? Как ей быть, черт возьми?!
Женщина поджала губы.
— Следуй за мной. И постарайся больше не задавать вопросов.
Просто замечательно!
Зое ничего не оставалось, как последовать за неприветливой женщиной. На языке так и вертелось несколько язвительных характеристик данной особы. Пришлось сдержаться и снова подавить эмоциональный порыв. Пора прекращать строить из себя обиженную судьбой и принять реальность такой, какова она есть.
А в реальности Зою никто не желал воспринимать, как человека. Как личность.
Она некая «ширас».
М — да, и слово‑то как обидно звучит!
Внутри особняк оказался не менее роскошным, чем снаружи. Дорогая кожаная мебель, ковры с высоким ворсом, на стенах картины неизвестных художников. На тумбах в углах — антикварные вазы. Растения, которые Зоя видела впервые, но не сомневалась в их диковинности и баснословной цене.
— Твоя комната — на втором этаже. Комната господина — через дверь. Запомни — он не любит шума, — сообщила новую информацию женщина, занимающая, скорее всего, должность управляющей.
Зоя решила хранить молчание. Надоело говорить и видеть, что тебя никто не слушает.
Она даже перестала вертеть головой. Потом все рассмотрит.
Все потом.
Она прошла за управляющей, и когда та открыла незапертую на ключ дверь, все же бросила:
— Вы сама любезность. Теперь знаю, к кому обращаться в случае надобности. Всегда помогут, не откажут.
Женщина вздрогнула и быстро опустила голову, точно боялась, что Зоя заметит на ее лице проблеск человечности.
— Обустраивайся, — последовал ответ. Когда Зоя уже вошла в комнату, услышала негромкое: — Меня Натис зовут.
Не может быть! Хоть что‑то…
Зоя молча закрыла за собой дверь и едва не застонала, увидев большую кровать из белого дерева. Она подошла и дотронулась до мягкого покрывала. Огляделась по сторонам и, никого не обнаружив, рухнула лицом на покрывало, раскинув руки, словно крылья подбитой птицы.
— Могла бы переодеться и снять обувь.
Голос напугал Зою. Она резко перевернулась на спину и неуклюже села.