|
| Crossing this dusky entry, and on through yon low-arched way-cut through what in old times must have been a great central chimney with fireplaces all round-you enter the public room. | Пересекая эту сумрачную комнату, вы через низкий сводчатый проход, пробитый, надо полагать, на месте большого центрального камина и потому имеющий по нескольку очагов вдоль обеих стен, попадаете в буфетную. |
| A still duskier place is this, with such low ponderous beams above, and such old wrinkled planks beneath, that you would almost fancy you trod some old craft's cockpits, especially of such a howling night, when this corner-anchored old ark rocked so furiously. | Эта комната еще сумрачнее первой; над самой головой у вас выступают такие тяжелые балки, а под ногами лежат такие ветхие корявые доски, что вы готовы вообразить себя в кубрике старого корабля, в особенности если дело происходит бурной ночью, когда этот древний ковчег, стоящий на якоре в своем закоулке, весь сотрясается от ударов ветра. |
| On one side stood a long, low, shelf-like table covered with cracked glass cases, filled with dusty rarities gathered from this wide world's remotest nooks. | Сбоку у стены там стоял длинный, низкий, похожий на полку стол, уставленный потрескавшимися стеклянными ящиками, в которых хранились запыленные диковины, собранные в самых отдаленных уголках нашего просторного мира. |
| Projecting from the further angle of the room stands a dark-looking den-the bar-a rude attempt at a right whale's head. | А из дальнего конца комнаты выступала буфетная стойка - темное сооружение, грубо воспроизводившее очертания головы гренландского кита. |
| Be that how it may, there stands the vast arched bone of the whale's jaw, so wide, a coach might almost drive beneath it. | И как ни странно, но это действительно была огромная аркообразная китовая челюсть, такая широкая, что чуть ли не целая карета могла проехать под ней. |
| Within are shabby shelves, ranged round with old decanters, bottles, flasks; and in those jaws of swift destruction, like another cursed Jonah (by which name indeed they called him), bustles a little withered old man, who, for their money, dearly sells the sailors deliriums and death. | Внутри она была увешана старыми полками, кругом уставленными старинными графинами, бутылками, флягами; и в этой всесокрушающей пасти, словно второй Иона (кстати, именно так его там и прозвали), суетился маленький сморщенный старичок, втридорога продававший морякам горячку и погибель за наличные деньги. |
| Abominable are the tumblers into which he pours his poison. |