Я поглубже спрятал голову в капюшон, глубоко вздохнул, откашлялся и кивнул твилекке.
– Малак, Малак, Малак, – низким голосом проговорил я, глядя в объектив голокамеры. – Узнаёшь меня? Старый ученик… старый друг. Ты действительно думал, что меня так легко убить? Действительно думал, что способен занять место настоящего Владыки?
Я говорил подчёркнуто холодно и спокойно, а теперь позволил себе короткий презрительный смешок. От этого звука твилекка даже вздрогнула, и я счёл своё актёрствование достаточно убедительным. Следовало торопиться, Карт сейчас вёл радиообмен с «Левиафаном», пытаясь выиграть немного времени, и я продолжил:
– Ты знаешь, какой будет кара за предательство… но не сейчас. Нет. Я желаю, чтобы твоё ожидание было страшнее самого наказания. Я вернусь, Малак, очень скоро я вернусь с новой ученицей. Бастила, поприветствуй будущий труп.
– Привет, будущий труп, – слабым голосом сказала джедайка и снова уронила голову в безвольной покорности.
Молодец, девочка, с удовольствием подумал я. С каждым таким эпизодом, с каждым проявлением живого человеческого куража вместо серого джедайского догматизма Бастила нравилась мне всё больше. Наверное, члены команды и в самом деле постепенно подстраивались под своего лидера – то есть меня.
– Ты хотел величия, Малак – получишь забвение. Ты жаждал власти – я отсеку тебя от Силы. Очень скоро я вернусь с новым оружием и новым флотом. И уничтожу Тарис. Сотру на этой жалкой планете каждое здание, каждое растение и живое существо. Тарис жестоко заплатит за поддержку, которую оказал тебе.
Я перевёл дыхание. Важно было говорить ровно, не повышая голоса, но вкладывая в слова подлинную ненависть и злобу. Если честно, я этих эмоций не испытывал, потому что меня-то с Малаком ничего не связывало. А вот у настоящего Ревана воспоминаний и эмоций должно было быть выше крыши – ну, я их и отыгрывал.
– А потом я приду за тобой, – очень отчётливо сказал я, склоняясь ближе к объективу. – Прощай, Малак.
Впечатлённая представлением Миссия на мгновение замешкалась, но тут же спохватилась и вырубила камеру.
– Ну? – спросил я. – Как?
– Ну, знаешь ли, – с восторгом сказала Вао. – Ну, вообще! Знаешь, Мак, если б я не знала…
– Почему мне всё время приходится изображать рабыню?… – пробормотала Бастила, поправляя робу и пытаясь выглядеть ещё строже, чем обычно.
– Потому что любой мужчина мечтал бы видеть тебя в своей собственности, – ляпнул я прежде, чем успел подумать: кураж выветривался не сразу.
Бастила закаменела лицом.
– Кроме меня! – поспешно уточнил я. – Лично я готов рассматривать тебя исключительно в роли своей повелительницы и госпожи.