– Но Вы ведь раньше летали не в шельтинхе?
– В спасательной службе.
– А почему ушли? – спросила Анна.
Игорь потемнел лицом.
– Мой капитан в мае улетел в отпуск. И не вернулся.
Дарья неслышно ахнула.
– Куда?
– На Хэйн. Но туда он не прилетал.
– Да, – после долгой паузы вымолвила Анна. – Дикая судьба для реттиора69.
– Вспомнила, – сказала Дарья. – Вы художник.
– Да.
– Мы видели Ваши работы. Помнишь, Асик?
Анна пожала плечами.
– Ну, как же! – воскликнула Дарья. – Новогодняя выставка на Центральной! «Соната радости»!
– Как! – Анна встала. – Это Ваша?! И ещё там была, с птицей над городом…
– «Знамение», – подсказал Игорь.
– И серия очаровательных пейзажей, – подхватила Дарья. – И «Гало Иезекииля»…
– Да, феерия света, прекрасная до мистического ужаса! Зачем Вы мотаетесь по спэйсу, Игорь? Вам бы день и ночь стоять у мольберта – вот Ваше дело!
Игорь почувствовал, что краснеет. Краснеет неудержимо, беспардонно, точно мальчишка, а не зрелый двадцатипятилетний муж, увенчанный лаврами художник, покоритель пространств, спасатель и соратник Альдиена.
– Как я Вам завидую! – Дарья осияла его светлыми очами в чёрных стрельчатых ресницах. – Мне никогда не достичь такого мастерства.
– Какую же награду заслужил гений мастихина70? – в полном смятении пробормотал Игорь, подтаивая изнутри.
– Наше общество, – великодушно снизошла Анна и сделала реверанс.
– Всё, что осталось в корзинке, – с жертвенным героизмом предложила Дарья.
Игорь отрицательно хмыкнул. У него уже пылали даже уши, и от этого безобразия он разгорался ещё алее, совсем теряя лицо под перекрёстным огнём женских улыбок. Полный решимости преодолеть, наконец, дурацкую щенячью застенчивость, Игорь взял Дарью в охапку, приложился к её сухим горячим губам. Дарья обвила руками его шею, со смехом чмокнула в скулу и отпрыгнула – лёгкая, сильная, вся из тонких твёрдых мышц. Игорь обернулся к Анне. Она слегка попятилась. Ему вдруг почудилось, что она похожа на Антона. Высокомерные надломленные брови, чуткие ноздри, ироничная усмешка в уголках рта, гордая линия подбородка и шеи… Только капитан всегда смотрел прямо, не прятал глаз, как эта. «Ну, погоди, я тебе покажу, как заигрывать со мной…».
Осиная талия прогнулась под его рукой. Мягкие губы дрогнули и сжались плотнее. Игорь провёл ладонью по высокой упругой груди к плечу. Под его пальцами, под тонкой тканью платья, нервно шевельнулся бесформенный обрубок.
Он отдёрнул руку. Отпустил женщину, – она продолжала улыбаться, как ни в чём не бывало, – упал в кресло и отвернулся к пульту.
Дарья прервала неловкое молчание: