– Я никогда не убивал женщин.
– Рахим, ты это уже говорил. – Чима с трудом скрывал раздражение. – Я не могу просто так взять и… Я… Умоляю, сделай это за меня.
Пакистанец поставил чашку на стол, опустил взгляд и уставился в пол.
– Я скажу, что ты выполнил задание вместо меня. – Чима взял его за руку. – Тебя наверняка наградят.
– Хорошо. – Рахим оттолкнул руку Чимы. – Но после этого я завязываю. Мы убили героя нашего народа и женщину. В моем понимании это не вписывается в понятие исламской революции. Я готов убить ее за тебя, но после этого между нами все кончено.
– А как же Хаким?
– Сам пускай выпутывается. Пойду пройдусь. Жди меня внизу. Убью ее, когда вернусь, и ты будешь рядом, чтобы все видеть и засвидетельствовать в случае необходимости.
Боксер ехал в Чизик. Он думал о том, что Исабель сказала об Эми, и черная дыра внутри его стремительно увеличивалась. По дороге из «Савоя» пришлось даже остановиться у обочины. Такой была его жизнь с того самого момента, как исчез отец: он прикладывал усилия, чтобы держать под контролем то, что ему по плечу, но избегал трудностей, связанных с самыми близкими ему людьми. Лишь через несколько минут Боксер смог возобновить поездку, но и при этом вел машину как человек, недавно пострадавший от инсульта… Или увидевший лик Господень.
Он припарковался на Фэйрлоун-гроув, дошел до квартирки, где обретался Мистри, и передал тому предложение д’Круша. Дипак ничего не ответил.
– Таков Фрэнк, – пожал плечами Боксер. – Так он воспитан, другого пути нет.
– Я отказываюсь, – сказал Мистри.
– Отказываетесь?
– Я не стану этого делать. Фрэнк сошел с ума, если думает, что я пойду на убийство Чхоты Тамбе ради того, чтобы восстановить отношения с Алишией.
– Вы говорили, что вам прежде доводилось стрелять. Как это произошло?
– Чхота Тамбе потребовал продемонстрировать лояльность. Это было частью ритуала приема в банду.
– И это, по-вашему, нормальное начало отношений?
– С гангстером – да, причем единственно возможное. Но не с женщиной, которую я хочу взять в жены и которую уже обманул однажды. Как бы я ни ненавидел Чхоту Тамбе за то, что он сделал с Алишией, я хочу, чтобы моя совесть оставалась чиста.
Они помолчали. Боксер позволил тьме полностью поглотить себя. Он знал, как можно решить эту проблему.
– А если я сделаю это за вас? – предложил он, наслаждаясь моментом: ведь по иронии судьбы именно за это ему должен был заплатить Фрэнк д’Круш.
Они уставились друг на друга. Боксера била дрожь от бурлившего в жилах адреналина.
– Зачем вам это? – спросил Мистри.
– Единственный способ заставить Чхоту Тамбе расплатиться за то, что он сделал, – убить его. По-вашему, что он собирался сделать с Алишией после инсценировки казни?