«И в тебе тоже что-то умерло», – подумала Эсме, но промолчала.
– Ты же винишь отца за то, что он тебя бросил? – сказала она. – Давай называть вещи своими именами! А теперь это переходит по наследству. Ты все время в разъездах – и это твой выбор. Хотел бы – оставался бы с дочерью. Но у тебя не было такого желания. Возможно, потому, что рядом с тобой в детстве не было отца.
– Эми казалась очень счастливым ребенком. – Чувствуя вину, Чарльз попытался оправдаться. – Проблемы начались в переходный период.
– И тогда ты решил уделять ей больше времени, но было уже поздно. Чарли, она уже начала сама себя защищать. Ты был в разъездах, у Мерси хватало своих забот на службе. Что прикажешь делать ребенку? Немудрено, что она начала отстраняться…
– Так что мне делать?
– Постарайся отбросить отцовские чаяния. Не жди бурных проявлений любви и нежности – ты для этого практически ничего не сделал. Относись к Эми как к любой другой девушке. Реши, нравится ли она тебе. Пойми, нравишься ли ты ей. Начни с этого, а дальше будет видно. Другого выхода у тебя нет.
Фрэнк д’Круш мерил шагами коридор перед палатой дочери. Никогда в жизни он так не волновался. После совещания он поспешил в больницу Кромвеля, но ему передали, что Алишия не хочет его видеть. Фрэнку пришлось три часа убеждать Исабель, прежде чем та согласилась уговорить дочь выслушать его.
Была и другая причина, по которой он не решался войти в палату. Там находился Дипак Мистри. Фрэнк знал, что Дипак сыграл немаловажную роль в освобождении Алишии, но все не мог принять эту информацию.
Д’Круш не видел Дипака с прошлого декабря, когда тот бежал из «Конкан хиллс». Три дня назад, в четверг утром, по дороге на совещание с МИ-5, Фрэнк услышал в новостях об убийстве крупного индийского мафиози на Примроуз-Хилл. Теперь ему предстояло войти в палату, посмотреть Дипаку Мистри в глаза, примириться с ним и наконец вновь завоевать расположение дочери.
Постучав, он вошел. Дипак стоял у кровати, вовсе не похожий на человека, готового в любой момент спасаться бегством. Куда больше он напоминал недремлющего стража. Д’Круш взглянул на дочь и вспомнил, что и ее он не видел с прошлого декабря. Только тут он осознал, как сильно по ней скучал и сколько горя ей причинил его гнев.
Он подошел к дочери, и та позволила себя поцеловать, но не обнять. Ее холодность отозвалась болью в его сердце. Фрэнк пожал руку Мистри и встретился с ним взглядом, всем видом давая понять, что больше не держит зла.
– Хотите побыть наедине? – спросил Дипак.
– Останься, – попросила Алишия. – Ты здесь не чужой. Выслушаем отца вместе.