– Возьми эту чашку, я ещё не успел отпить, а Сима мне в персональной чашке нальёт, как раз на день рождения подарили, – сказал Михайлов, протягивая другу поднос с чаем и печеньем. Сергей включил кнопку переговорного устройства и позвал секретаршу.
– Сима, это Георгию Александровичу чай, а мне, будь любезна, налей в эту чашку, – попросил он вошедшую помощницу.
На лице Серафимы появилось выражение растерянности.
– Сима, в чём дело? У нас в офисе кончился чай? Или закончилась вода?
– Да нет, Сергей Сергеевич, всё в порядке, сейчас вам чаю принесу, не волнуйтесь. – Сима стремительно вышла из кабинета.
Пробурчав ей вдогонку: «Я и не волнуюсь», Михайлов откашлялся и обратился к Хлопушину доверительным тоном.
– Егор, я тут тебя не как компаньона, а как друга спросить хотел, а что девушке можно подарить, чтобы извиниться?
– Опять с Агнией поссорились? – спросил Егор с сочувствием. – Я сам сейчас всё время с дочкой конфликтую, у неё как раз подростковый период начался, но у твоей сестры он что-то сильно затянулся, уж прости. Пора её замуж выдавать, у меня как раз на примете один толковый парнишка имеется, инвестициями занимается…
– Да нет, когда я с Агнией ссорюсь, тут всё понятно, она живёт по принципу «бриллианты – лучшие друзья девушек». Я ей в таких случаях дарю колечко какое-нибудь или браслетик. А тут я со знакомой девушкой поссорился.
Компаньон с изумлением посмотрел на Михайлова.
– Неужели господин назначил кого-то любимой женой? В твоём женском табуне появился вожак? Это что-то новенькое.
– Да девушка эта совсем не девушка, то есть в смысле не моя девушка, а мой друг, – смущённо отмахнулся Сергей.
От удивления Егор чуть не поперхнулся печеньем.
– Постой, постой, Серёжа, как ты только что сказал, «бриллианты – лучшие друзья девушек», а выходит нет: олигархи – лучшие друзья девушек! А, может быть, мне тоже какого-нибудь друга-девушку завести? Как ты считаешь? – с лёгкой иронией спросил Хлопушин. – И чем ты со своим другом-девушкой занимаешься, позволь спросить? Пьесы Фонвизина по ролям читаешь?
– И ты, Хлопуша, туда же! – устало отмахнулся Михайлов. – Ладно, сам что-нибудь придумаю. Давай о деле поговорим. Хотя, нет, ещё тебя немножко отвлеку. Помнишь, на первом курсе, когда нашей компанией встречались, мы песню слушали на английском одной шведской группы. Она нам ещё нравилась очень, а потом никак найти не могли, чтобы послушать.
– Помню, помню, – закивал в знак согласия Хлопушин. – Да, красивая песня, но смысл, правда, какой-то ужасный, кого-то убивают или отравляют, или что-то ещё. Но девицы в нашей компании английский не очень хорошо знали, поэтому просили всё время её ставить для танцев.