– Обычно я не беру чужие вещи, но, видимо, так уж тебе не повезло, извини. Я прочёл это сообщение совершенно случайно, а если бы не прочёл и ничего не узнал? Ты бы продолжала вести двойную жизнь?
– Серёжа, ну как тебе не стыдно, я ни в чём не виновата, у меня никого нет, кроме тебя! – с возмущением отреагировала Арина.
– Хорошо, – мотнул подбородком Михайлов, – любой другой бы тебе не поверил, но я слишком люблю тебя. Даже если ты такая лицемерная особа и за моей спиной будешь подсмеиваться надо мной…
– Ну, это уже слишком! Можешь мне не верить, но оскорблять я себя не позволю! – решительно сказала Рина.
– Поклянись! – со сталью в голосе произнёс олигарх.
– Господи! Чем? На чём? В чём?
– Поклянись своим здоровьем, что ты ничего против меня не замышляешь!
– Серёжа, клянусь своей жизнью, что я желаю тебе только добра, что я люблю тебя больше жизни, что мне никто кроме тебя не нужен!
– Ладно, инцидент исчерпан, – сухо сказал Сергей, – мне нужно работать, завтра мы улетаем в Россию. В самолёте я дам тебе необходимые инструкции для визита в полицию. А теперь спи!
Арина попыталась уснуть, но сон сняло как рукой.
Франсуа Раж недовольно поморщился. Сегодня ему предстоял не самый приятный визит в местное отделение полиции в качестве свидетеля по делу об убийстве его бывшей коллеги Арины Фёдоровой. Формальность, конечно, но всё равно как-то не по себе, да и времени жалко. Вместо того, чтобы спокойно пообедать где-нибудь в окрестном ресторане, придётся довольствоваться быстрым перекусом на работе.
Во дворе, где располагалось отделение полиции, шёл ремонт. На последнем этаже одиноко висела «люлька», перепачканные маляры, занимавшиеся ремонтом здания, устроили во дворе перекур. Проходя, Франсуа даже закашлялся от дыма крепких папирос. Недалеко от входа в отделение стоял красный «Майбах». Франсуа видел такую машину только один раз – на автомобильной выставке в Биаррице.
«Хорошо, однако, местным полицейским живётся, – завистливо подумал Франсуа, – такую машину на зарплату вряд ли купишь, по всей видимости, коррупция здесь процветает буйным цветом».
Вздохнув, он зашёл в обшарпанное здание и обратился в окошечко, отделённое от посетителей железной решёткой.
Несмотря на то, что русский язык Ража был почти безупречен, сонный дежурный долго не мог понять, по какому вопросу и к кому пришёл иностранец, требуя повестку, и, наконец, поняв суть проблемы, отправил его на последний этаж здания. Пока Раж уныло поднимался по лестнице, дежурный принялся кому-то звонить.
В указанном кабинете за столом, заваленным папками с делами, сидел хмурый невыспавшийся следователь. Шторы на окнах были задёрнуты, поэтому в помещении было достаточно темно. На потолке зияла дыра от люстры – видимо, ремонт коснулся и самих кабинетов. Следователь быстро поздоровался с Ражем и направился к двери.