Мой друг работает в милиции (Раевский, Суслов) - страница 124

Не спеша, точно прогуливаясь, к «Победе» подошли два орудовца — лейтенант и дружинник с красной повязкой на рукаве. Лейтенант козырнул:

— Ваши права?

— Права? — Водитель сунул руку в боковой карман пиджака, потом в задний карман брюк, потом снова в карман пиджака и растерянно развел руками: — Оставил дома, товарищ лейтенант. Переодевался и оставил в старом пиджаке.

— Очень плохо. Машина ваша?

— Хозяина.

Дружинник открыл дверцу «Победы».

— Кому из вас принадлежит машина?

— Ну мне, а что?

— Паспорт у вас с собой?

— Такого закона нет, чтобы советский человек всюду таскал с собой паспорт.

— А у вас, товарищ водитель, паспорт с собой?

— Да, понимаете, все документы оставил в старом костюме.

— Придется проехать в отделение. Подвиньтесь вправо, — приказал лейтенант водителю. Тот, не споря, выполнил приказ, и лейтенант занял его место.

— Товарищи, я здесь человек случайный, — заговорил, тяжело дыша, Луговой. — Попросил подвезти до вокзала, мне в командировку, поезд уходит через полчаса. — Он пригнул голову, чтобы выйти из машины.

— Оставайтесь на месте, гражданин, — жестко сказал дружинник и сел в машину. Луговой оказался посредине между дружинником и смуглым человеком в бледно-голубой спортивной куртке.

— Товарищи… — начал он, но лейтенант уже тронул с места, и «Победа» повернула к центру городка…

Вернувшись на другой день в Ленинград, Новиков и Дробов встретились в Управлении комитета госбезопасности.

— С результатами расследования этого дела в Ленинграде я знаком, — сказал Новиков. — Меня интересует ваша работа во Владигорске.

Слушая сообщение Дробова, Новиков делал какие-то пометки в небольшом карманном блокноте, изредка задавая Дробову вопросы.

— Почему он назвал себя Клофесом? — спросил Новиков. — В этом что-то есть. Назвал бы себя Петровым, Ивановым — их в Советском Союзе миллионы, — ищи ветра в поле! А он вдруг — Клофес!

— Со стыдом признаюсь, долгое время я сам не понимал этого. Помогла, представьте, Летова. Как говорил Козьма Прутков, «и терпентин на что-нибудь полезен».

— Вы посвятили ее в наше дело? — нахмурился Новиков.

— Неужели я дал основания для таких предположений? Просто, говоря о Луговом, Летова упомянула о его выступлениях на концертах самодеятельности. Был у него такой номер: зрители выкрикивали какое-нибудь длинное заковыристое слово, а он мгновенно произносил это слово прочтенным справа налево. Прочтите фамилию Клофес справа налево, и вы поймете, откуда она взялась.

На какую-то долю минуты Новиков задумался. Дробов наблюдал, как выражение сосредоточенности на лице Новикова сменилось сперва недоумением, потом улыбкой.