Мой друг работает в милиции (Раевский, Суслов) - страница 39

Это — как в плохом детективе. Да, сотруднику угрозыска Илье Местеру кажется, что он читал что-то похожее в какой-то дрянной книжонке.

Он звонит на Четырнадцатой линии. Входит в квартиру.

— Медведевы здесь живут?

— Нет, таких нет…

— Как — нет? — Илья все сдерживал голос, а тут забыл и перешел на полную мощность. — Как — нет? Вот у меня — из поликлиники. Медведева Люба…

— А! Любочка! Есть! Есть! Ее фамилия, кажется, и впрямь Медведева. Родители-то ее здесь не живут. Они — в Туле. А девочка — у дедушки. А его-то фамилия — Никитин…

Местер, почти не слушая, идет по коридору за говорливой женщиной.

Стучит в комнату.

— Войдите!

Отворив дверь, видит: маленькая девочка на кровати, а около нее — старик. А на столике… Цепкие глаза Ильи Местера сразу выхватывают из груды чашек, ложек, игрушек, книжек коричневато-желтую бутылочку.

Словно онемев, молча, неотрывно, глядит он на эту бутылочку. Глядит и молчит.

Старик беспокойно следит за его взглядом.

— Лекарство, — испуганно бормочет старик. — Внучке…

Видимо, он не на шутку встревожен этим ранним визитом.

— Извините! — гудит Местер. — Извините! Сейчас объясню… Только скажите: вы уже давали? — стучит он ногтем по коричневатому пузырьку.

— Нет, еще нет. А что?

— Полный порядок! — грохочет Местер.

— Все, — говорит лейтенант Стеринский, когда раздается звонок Ильи Местера. — Нашли…

Он глядит на Галю. Маленькую, худенькую. Чулки и юбка на ней заляпаны грязью. Грязь уже высохла и теперь особенно заметна. Волосы растрепаны. Глаза воспалены.

— Ой! — шепчет Галя. Она улыбается и вдруг — плачет навзрыд, на всю дежурку. Кусает губы, зажимает рот рукой, но не удержаться…

— Ну, ну, — говорит Стеринский. — Ну, не надо… — Так он всегда успокаивает свою четырехлетнюю дочку. — Ну, не надо же…

Ракетница была — что надо! С крепкой широкой ручкой и толстенным стволом. Вроде старинного пистолета, какие бывали не то у мушкетеров, не то у запорожцев. Точнее Витька не знал, помнил только, что видел такие в кино. Но самое главное заключалось не в этом. Ракетница была настоящей! Вполне исправной и действующей.

Когда в первый раз Витька запустил ракету вверх, красный огонек пробил снежную пелену и ушел далеко-далеко.

«Ого-го-го!» — загудел обрадованный ветер. Он подхватил ракету и потащил ее куда-то вверх, вверх! А Витьке швырнул ворох снежинок и одобрительно прокричал: «Мо-о-ло-де-ец!»

И Витька не жалел ни ножа с двумя отличными лезвиями, ни фонарика с батарейкой, ни толстого зажигательного стекла.

Подумаешь — стекло! Пусть-ка Севка попробует поймать в него солнышко и что-нибудь выжечь на доске… В Кировске солнышко бывает не часто, да и греет не ахти как. А ракетница — она всегда пригодится, в любую минуту, в любую погоду. С ней и на охоту можно, и в поход: на случай, если кто-нибудь заблудится.