Он вышел, неслышно прикрыв за собою дверь. Мохов склонился над блокнотом, жирно подчеркнул занесенные на чистую страничку два слова: «Гражданин начальник» и поставил два больших вопросительных знака.
* * *
Скрипкина оказалась маленькой сухонькой старушкой, в коротком не по возрасту платье, с ярко накрашенными тонкими губами и в соломенной шляпке с голубым бантом.
— Я вызвал вас по делу об убийстве Кривулиной, — сказал Мохов.
— Я сразу догадалась, — самодовольно сказала Скрипкина.
— Почему вы так подумали?
— Ничего удивительного. За мною никаких нарушений нет, совесть моя чиста, значит вызывают в связи с этим жутким происшествием. С этим кошмарным убийством!
— Вы правы, за вами никаких нарушений нет. Хочу задать вам несколько вопросов. Скажите, Антонина Ивановна, в каких отношениях находилась Кривулина с вами и супругами Куприяновыми? Насколько мне известно, других жильцов в вашей квартире нет?
Быстрым движением Скрипкина поправила сбившуюся набок шляпку и вдруг затараторила, задребезжала, как старая таратайка по бездорожью:
— Между нами, женщинами, отношения были идеальные. Разумеется, случались мелкие недоразумения непринципиального характера, кратковременные эксцессы. Но, должна сказать правду, эти досадные скандалы возникали не чаще раза в месяц, на болезненной почве расчетов за электричество в местах общего пользования, за телефон и тому подобное.
Скрипкина умолкла, показывая всем своим видом, что с нетерпением ожидает новых вопросов. Ее обесцвеченные мелкие кудряшки выбились из-под шляпки, и маленькое круглое личико стало до смешного похоже на мордочку старой болонки.
— Вы сказали, Антонина Ивановна, что между женщинами отношения были идеальные. А каковы были взаимоотношения между Кривулиной и Куприяновым?
— Мне грустно вспоминать об этом, товарищ лейтенант. Скажу вам по секрету, что наш квартуполномоченный Григорий Матвеич Куприянов совершенно лишен соответствующего воспитания, его манеры ужасны. Не далее как две недели назад, сразу же после отъезда его супруги в отпуск, разразился эксцесс. Григорий Матвеич вел себя не по-советски. Конечно, если бы он знал, что я дома, он бы не позволил себе такое, но он был убежден, что меня нет… и Зиночка тоже так думала…
— А почему они думали, что вас нет дома?
— Утром Зиночка и Григорий Матвеич вместе уходили, мне это сразу показалось подозрительным, им же надо в разное время на работу. Я и сказала, что с семи вечера меня не будет: я сказала, что у меня есть билет в цирк. Они и поверили.
— Значит, на самом деле вы не собирались идти в цирк?