– Наоборот, готовишь чуточку лучше. Поэтому-то и твержу, что будешь лучшей поварихой на всем острове. Если, конечно, исключить в этом качестве меня.
– Ты-то, допустим, в этом деле вообще ничему не научился. Даже уху варить и то не решаешься.
– Первую уху клятвенно обещаю приготовить в честь твоего первого предосеннего заплыва в фиорде.
24
Одевшись, они расстелили трофейную куртку капитана «Бригитты» на «перину» из хвои и мха и улеглись между двумя кострами, чтобы побыстрее обсушиться и согреться. Таких привычных для Франции вечеров здесь не бывало. Сразу же после захода солнца воздух и земля как-то слишком уж быстро остывали, поэтому островитяне всегда должны были заботиться об огне и теплом одеянии.
Их поцелуи становились все продолжительнее, а ласки все нежнее, пока наконец два тела не слились в одном испепеляющем порыве страсти. И Маргрет показалось, что сегодня все было так же страстно и чувственно, как тогда, когда они познали друг друга впервые. Маргрет уже предчувствовала, что вскоре беременность даст себя знать, и ласки в постели придется на долгое время прекратить – о чем уже намекнула ей Бастианна: «Вы не обращайте на меня внимания и не опасайтесь меня, герцогиня, – молвила она за день до отплытия, когда, неожиданно вернувшись из форта, чуть было не застала их хижине в объятиях друг друга. – Время летит быстро, и вскоре вам придется долго носить под грудью ребенка, а вашему супругу столь же долго вынашивать под грудью половую тоску. Многие мужчины этого испытания не выдерживают и предаются ласкам любовниц, которых здесь, на острове, у Роя не будет. Так что поторопитесь дарить ему все, на что способны».
«Почему вы заговорили со мной об этом, Бастианна?» – зарделась Маргрет.
«В октябре вам будет девятнадцать, Маргрет, и многое вы уже знаете без меня. Но есть и нечто, о чем, как заведено, матери должны, просто обязаны, говорить со своими дочерьми. Матери или, извините меня, старую неистовую корсиканку, гувернантки. Которые всегда видят и знают намного больше любой матери..!»
Теперь Маргрет старалась затягивать ласки, не торопить мужчину, давая ему возможность понемногу остывать, распаляться и вновь слегка остывать.
«Ты становишься по-женски мудрой и многоопытной», – похвалила себя, поскольку у Роя похвалить ее ума, как всегда, не хватало. Хотя она, в общем-то, старалась. И не только в этот вечер.
А еще она с легкой грустью подумала, что, когда их снимут с острова, там, на корабле, а затем в Канаде, во Франции и, вообще, на той огромной земле, все будет по-другому, все будет немножко не так: они остепенятся, у них, возможно, появятся любовники, или, во всяком случае, воздыхатели и воздыхательницы; возникнет слишком много условностей, и вряд ли когда-нибудь выпадет возможность во купаться в ночном океанском заливе, да предаваться плотским утехам на необитаемом берегу, между угасающими кострами.