– А ты, действительно, возьми ее… туда, в Новый Свет, – вдруг ухватился за эту мысль Николя де Роберваль.
– То есть как? – опешил адмирал. – Как я могу взять ее? В качестве кого?! Женщина на борту…
– Но ведь это не обычная эскадра. Вы уходите в океан, чтобы обживать новые земли Франции. Так вот, пусть она и станет первой поселенкой Франции. И, если ей удастся найти там человека достойного рода де Робервалей…
– Это среди моих-то висельников?! – вновь по-гусиному гоготнул адмирал. – Эшафотных христопродавцев?
– Пусть не сразу, со временем… – смутился своей оплошности пэр Франции.
– Когда вслед за вами, – вдруг несмело подала голос герцогиня Алессандра, понимая, что это путешествие может спасти ее дочь и от гнева отца, и от брака с шевалье, а главное, от монастырской кельи, – прибудут дети французских аристократов, получившие там земли и должности.
Молвив это, хозяйка замка обратила свой взор на епископа.
– Вы правы, ваше высочество, – неохотно подключился к их разговору Роже. – Путь, конечно, долгий и опасный, но… Даже самой заблудшей душе нужно дать возможность искупить свой грех, свою вину и ступить на путь истинный.
– Всегда ли вы столь «милосердны» к своим прихожанам, епископ? – въедливо поинтересовалась Маргрет. – Не вы ли слывете одним из самых яростных сторонников инквизиции? Не на вас ли как на приближенного папы римского полагаются все местные иезуиты?
– Я приказываю вам замолчать! – рявкнул Николя де Роберваль. – Не смейте в моем присутствии высказывать эти свои гнусности!
– Теперь все мы убедились, что эта девица неисправима! – взорвался адмирал. – Если она останется здесь, то будет мутить народ, позорить род Робервалей своими рубищами нищенки и в конце концов все же угодит туда, куда непременно должна угодить – то есть на костер. Так лучше и в самом деле увезти ее из Парижа, из Франции. А там, авось, поумнеет.
Робервали и епископ переглянулись. В зале наступила такая звенящая тишина, что, казалось, под сводами его вот-вот запоют ангелы. Однако все ждали не их пения, а окончательного решения хозяина замка.
– Когда уходит эскадра? – спросил Николя де Роберваль.
– Через трое суток. Как только я прибуду в Гавр.
– Маргрет должна отбыть вместе с вами.
– В таком случае немедленно снаряжайте карету и отправляйте ее под охраной гвардейцев. Пусть только доставят ее на корабль – там она сполна познает и что такое крест простолюдина, и что такое истинное сопереживание.
Поняв, что судьба ее решена, Маргрет все же нашла в себе мужество смерить адмирала презрительным взглядом и, не спеша, преисполненная достоинства, направилась к выходу. Только теперь Роберт де Роберваль, появившийся в этом доме после нескольких лет скитаний по морям и портам, обратил внимание, насколько красива фигура его племянницы, за которой он, как и любой другой мужчина, будет иметь теперь право поухаживать. И встревоженная герцогиня Алессандра не могла не обратить внимания на то, каким плотоядным взглядом провожал адмирал ее дочь до самой двери. И как потом, когда Маргрет уже вышла, продолжал смотреть на дверь, словно бы мысленно провожая девушку длинной мрачной прихожей.