Поначалу герцогиня подумала, что это мираж. Но нет же! Теперь уже прямо перед ней, на белом небосводе, вырисовывалось сравнительно небольшое двухмачтовое судно, похожее по своему строению на погибшую в водах острова «Бригитту».
Появление его было настолько неожиданным и ошеломляющим, что с минуту Маргрет завороженно следила за кораблем, не в состоянии ни поверить в реальность его существования, ни хоть как-то отреагировать на него.
Крик, который она издала, придя в себя, должен был не только встревожить и выманить из хижины Бастианну, но и, наверняка, долететь до палубы судна.
– Бастианна, огонь! – крикнула она, даже не видя корсиканки, поскольку боялась оторвать взгляд от корабля. – Там судно! За нами пришли! Быстро, огонь!
Выскочившая из хижины Бастианна, сразу же увидела судно, метнулась назад в хижину, схватила первую попавшуюся головешку, но на полпути к жертвеннику споткнулась и упала, погасив свой спасительный факел в снежной проталине. Прихрамывая, метнулась еще раз, схватила другую…
Все это время Маргрет бегала по небольшому пятачку скалы, кричала, подпрыгивала и размахивала руками, пытаясь хоть как-то привлечь внимание моряков. Ей даже чудилось, что она видит передвигающиеся по палубе фигурки матросов. Потом они вместе с Бастианной развели огонь, который рыбаки дрейфующего судна не могли не заметить. Кроме того, схватив головню, Маргрет размахивала ею, как сигнальным факелом.
Однако на корабле все словно бы вымерли. Словно это был «летучий голландец», команду которого составляли духи погибших моряков. Паруса на корабле были приспущены. Он медленно дрейфовал вдоль островного побережья, все ближе подходя к Канадскому мысу. Маргрет даже успела сбегать в хижину, схватить заряженное ружье и выстрелить в сторону корабля. Уж этот-то выстрел на палубе и даже в каютах судна не расслышать не могли. Но капитан так и не приказал ни подойти поближе к острову, ни, тем более, спустить шлюпку с матросами, – как это обычно делали все капитаны, когда оказывались у незнакомого острова.
Как только судно приблизилось к Канадскому мысу и стало понятно, что рассчитывать им теперь уже не на кого, Бастианна бросилась на колени и, стоя так на самом краю обрыва, билась головой о каменный выступ, на чем свет стоит проклиная моряков, их капитана, их судно, их семьи. С ней случилось самая настоящая истерика, и были мгновения, когда Маргрет казалось, что корсиканка вот-вот бросится с обрыва, чтобы раз и навсегда покончить с этим кошмаром.
Когда же она пришла в себя и, все еще стоя на коленях, повернулась лицом к жертвеннику, то увидела, что Маргрет невозмутимо стоит в двух шагах от его стены, так, чтобы ее могли видеть с судна и, скрестив руки на груди, молча, провожает взглядом исчезающую корму. В глазах корсиканки она и в самом деле предстала спокойной, высокомерной, хладнокровной. Истинной норд-герцогиней, вице-королевой Новой Франции; полноправной владычицей острова. И это ее мужественное величие заставило корсиканку не только умолкнуть, но и устыдиться своей слабости.