Он вновь смерил герцогиню взглядом, преисполненным ненависти, и, довольный собой, отправился в каюту, показывая своим подчиненным, что сантименты прощания с Францией, с твердью земной его не волнуют.
– Герцогиня, – появился рядом с ней Оран, – там, между каютами штурмана и вашей, есть небольшое пространство для лучников, чтобы, значит, отбивать абордажную атаку.
– Нас уже атакуют? – иронично поинтересовалась Маргрет.
– Нет, просто, там есть прекрасное место, где вы в любое время можете стоять у борта и любоваться берегом, морем. Это будет ваше место, ваша корабельная келья, в которую всем остальным на этом корабле доступ будет закрыт.
– Наконец-то вы сподобились выразиться более-менее внятно. А то: «лучники, абордажная атака…» – молвила Маргрет, провожая взглядом поднимавшегося по сходням адмирала. – Сейчас она пыталась понять, откуда у этого человека столько ненависти ко всему, что его окружает. А главное, предугадать, как сложатся их отношения во время этого длительного путешествия.
Место, предложенное Ораном, и в самом деле было укромным, отгороженным от остальной части кормы стенами надстроек, края которых сходились между собой как бы под острым углом, оставляя лишь небольшое пространство для прохода. Да и то в двух шагах от выхода возвышался палубный рундук с канатами, парусиной и какими-то крючьями.
Тем временем стихли последние возгласы, упали на воду недоброшенные до борта букеты цветов; незнойное нормандское солнце прощально осенило уходящие вдоль склона возвышенности черепичные улочки.
Земля, которая казалась теперь герцогине особенно теплой и ласковой, медленно отходила от кормы корабля, удаляясь все дальше на юг, и мощные паруса жадно ловили первые порывы ветра, подстерегавшего корабли сразу же за холмистой горловиной бухты.
Каждый из сотен людей, оставлявших сегодня эту землю, думал сейчас об одном и том же: увидит ли ее когда-нибудь; суждено ли ему вернуться сюда из неизведанных далей океана? И лишь ощущение того, что она не одна, что вместе с ней судьбу вольных или невольных изгнанников разделяют сотни храбрых мужественных людей – придавало Маргрет чувства уверенности в себе.
1
Шторм, захвативший эскадру у северо-западной оконечности Пиренеев, всю ночь терзал ее, разрывая паруса, круша реи, испытывая на прочность деревянные корпуса и надстройки. Духи моря словно бы не желали выпускать ее в открытый океан, охраняя остатки древней тайны, которая испокон веков разделяла два – европейский и американский – континента, два мира, две цивилизации.
Когда взошло солнце и полоса грозы и шторма стала удаляться на юго-восток, адмирал Жак-Франк де ла Рок де Роберваль – таким было его полное имя, хотя сам он всегда представлялся как Роберт де Роберваль – обнаружил, что под его командой остались только четыре корабля, причем один из них, «Сен Жермен», был военным кораблем сопровождения. Ничего не зная о судьбе невесть куда исчезнувших «Ажена», «Нормандца» и корабля сопровождения «Норда», командор Стенли Брэд приказал капитанам выстроить корабли в бортовую линию, на расстоянии предельной видимости, и медленно, в полудрейфе, идти курсом норд-вест, поджидая затерявшиеся корабли.