– Стоять! – загремел один из них, а второй достал ключ и потянулся к замку.
Лола отреагировала мгновенно: она метнулась назад, как заяц, захлопнув за собой дверь, пробежала по коридору, пронеслась через хранилище.
Конечно, можно было попытаться выйти из подвала тем же путем, каким она попала сюда полчаса назад, но Леня многократно повторял ей, что ни в коем случае нельзя уходить с операции тем же путем, каким пришел: там тебя могут ждать с распростертыми, но далеко не дружескими объятиями. Тем более, учитывая предательство Субботина и появление полицейских, можно было не сомневаться, что в офисе компании «Эгида» ее тоже может ждать «теплый» прием.
Поэтому Лола на секунду задержалась перед планом эвакуации. Три выхода, говорил Леня. Из каждого приличного помещения должно быть три выхода… Один – тот, которым она пришла, второй – тот, который заканчивается решеткой, а где же третий? И тут Лола увидела на плане заштрихованный коридор, проходящий прямо против того места, где она стояла. Этот коридор был отделен от хранилища тонкой стеной, скорее всего, временной, из гипсокартона или другого такого же непрочного материала.
Лола метнулась к каморке охранника, схватила стул, вернулась и с размаху ударила им в стену.
По стене зигзагами пошли трещины. Стена явно была непрочная, из гипсокартона.
Лола ударила по ней еще раз, еще…
Наконец в стене образовался пролом, достаточно широкий, чтобы она могла в него протиснуться.
Лола хотела было уже нырнуть в этот пролом, но в эту самую секунду у нее за спиной раздался громкий топот, и в комнату ворвались двое взмыленных полицейских – те самые, от которых она только что убежала.
– Стоять! – завопил один.
Похоже, что этим словом исчерпывался его словарный запас, еще более скудный, чем у знаменитой Эллочки-людоедки.
Лола замерла в растерянности, но тут на сцене появились новые актеры: в хранилище вбежали студенты театрального училища, все еще в защитных балахонах и с распылителями в руках.
– Эпидемиологическая угроза четвертой степени! – завопил их лидер, а остальные направили в лицо полицейским струи мыльного раствора из своих распылителей.
То ли сработал фактор неожиданности, то ли мыльный раствор оказался необыкновенно едким, только полицейские ослепли, оглохли и затоптались на месте, размахивая руками и грубо ругаясь. Изо рта одного из них при этом вылетали красивые пузыри, переливающиеся всеми цветами радуги.
Зрелище было восхитительное, но у Лолы не было времени им любоваться. Она нырнула в пролом в стене и стрелой побежала по темному коридору. Студенты с хохотом бежали за ней.