Стряхивая со своей седеющей шевелюры осколки и пыль изваянья, Рябов заиграл желвакам:
— Каков подонок!
— А что за оранжевый предмет метнул Валентин? — спросил я, выплевывая маленькие камешки.
— Этот оранжевый предмет, Петя, — устало усмехнулся Рябов, — и есть заводной апельсин — вакуумная бомба. Она безжалостно уничтожает железобетонные строения, оставляя в живых людей.
Рябов снял алую рубашку и сквозь зубы приказал мне:
— Вперед! К Газпрому! Лишь там нам станет все окончательно ясно.
6.
Здание Газпрома на Калужской поразило буйством озорной иллюминации в вымершей, обесточенной Москве.
Пиарщики, блин…
Курил и пускал клубы дыма неоновый курильщик. Опустошал и вновь наливал себе стопарь дорогущего виски неоновый ковбой. Рядом с Газпромом, в бассейне с могучей подсветкой, плавали мириады золотых рыбок.
— Прямо, как у турецкого султана! — насторожился я.
Тут над нами пролетели два дирижабля.
На одном из них был портрет президента РФ.
На другом — председателя Газпрома, Сэма Миллера.
— Петя, знаете, как расшифровывается имя Сэм? — сощурился Рябов.
Я пожал плечами.
— Социализм. Энгельс. Маркс… — твердым голосом произнес сыщик.
И тут на нас, весь в каменной крошке, выскочил Валентин Мирзоев.
Рябов дикой кошкой подскочил к нему, схватил за шиворот.
7.
— Ну?! — заиграв желваками, вопросил детектив, слегка ударил кулаком в солнечное сплетение супостата.
Мирзоев согнулся пополам и сказал, выплевывая, кровь:
— Большевики не сдаются!
— И так все ясно… — посуровел Рябов.
Мирзоев оторопело посмотрел на сыщика.
— Что?
— В памятнике Петру Первому, а именно в указательном пальце Петра, была тайная вечеря опальных нефтегазовых баронов. Сегодня же ты разнес ее вдребезги. Смутьяны повержены. Россия или скатится к хаосу, энтропии, запредельному мраку. Или же, как птица Феникс, возродится из пепла.
Мирзоев заплакал.
— Это тайное задание самого президента…
Рябов приобнял Мирзоева.
— Знаете, Валя, обещайте мне больше не ездить на Берег Слоновой Кости и не бить горемычных крокодилов. А я вам слово даю не предать наш разговор гласности.
— Больше ни одно земноводное не погибнет, — поклялся Валя и на всякий случай перекрестился на здание Газпрома.
— Идите… пока… — разрешил Рябов.
Пошатываясь, Мирзоев удалился прочь.
— Почему вы отпустили его? — поразился я.
— Петя, — печально глянул сыскарь, — война опальным баронам только объявлена. Ситуация неясна. Давайте подождем денек-другой, а потом уж, засучив рукава, возьмемся за дело.
Напоследок мы Рябовым взглянули на инфернально иллюминированное здание Газпрома, стремительно свернули в глухой московский проулок.