— Дело принимает дурной оборот, — помрачнел Рябов, сдул молочный дымок со ствола браунинга. — Сказывается мне, тут замешаны опальные нефтегазовые бароны Чечни и Урала. Ставки подняты — по самое не могу.
— Отступать некуда, — приободрился я. — Позади — Москва!
Сыщик внимательно посмотрел на меня, но не прокомментировал.
4.
В «Шереметьево-2», куда приземлился наш дряхлый «Боинг», лил нудный дождь вперемешку со снегом. После африканского раздолья мы сразу почувствовали с инспектором суровое дыхание Родины.
Картина зловещая.
Из-за вражды опальных газово-нефтяных баронов Урала и Чечни бензин водилам выдавали в бутылочках из-под детского питания.
Фонари не горели…
Рекламный неон всюду потух, лишь слабо мерцая на разорившихся и, вопреки всякой логике, ведущих агрессивную финансовую политику банках.
Погрузив тяжелые чемоданы на плечи подвыпившего носильщика, мы тронулись пешком к Садовому Кольцу.
— Если мы с вами, Петя, не разгадаем тайну заводного апельсина, — заиграл желваками Рябов, — Россия сгинет.
Носильщик обернулся на нас.
— Заводной апельсин? — улыбнулся он щербатым ртом. — Отправляйтесь на Лубянку, в здание бывшего ЦК ВЛКСМ.
— А что там? — резко спросил Рябов.
— Оттуда пойдет марш молодежи. Кодовое название похода — «Заводной апельсин». Под патронажем самого президента РФ.
Мы с детективом переглянулись, выхватили чемоданы у оторопевшего носильщика, рысью побежали к Лубянскому массиву.
5.
По Лубянке, мимо мрачно-монументального здания ФСБ, шествовали колонны молодежи.
Девушки в алых косынках, юноши в алых рубашках.
Впереди колонны, гордо выпятив пивное брюшко, с алым стягом в руках вышагивал редактор «Московского стряпчего», Валентин Мирзоев.
Мы с Рябовым достали из чемоданов камуфляжные алые рубашки, вдели в петлицы красные гвоздики, пристроились в хвост колонны.
— Заводной апельсин! — крикнул Мирзоев.
— Заводной апельсин! Заводной апельсин!.. — дружно заскандировала вышколенная колонна.
Я лишь таращил очи.
— Спокойствие, мой друг, только спокойствие, — урезонил Рябов. — Сейчас все увидим.
Колонна демонстрантов подошла к прибрежному памятнику Петру Первому: огромный каменный болван, намертво вцепившись в штурвал брига, осатанело всматривался в сторону Кремля.
Колонна замерла.
Валентин Мирзоев достал из кармана вельветовых брюк какой-то предмет, напоминающий оранжевый шар.
Потом метнул его в памятник.
— Ложись! — крикнул Валя.
Колонна послушно легла.
Раздался оглушительный взрыв.
Памятник Петру Первому разнесло вдребезги.
Лишь перед скособоченным штурвалом остались стоять бетонные сапоги.