Вдруг Рябов задал мне резкий, почти провокационный вопрос:
— Петя, вы бываете в магазинах?
Я чуть склонил голову.
— Ничего не приметили? — продолжал допытываться великий сыскарь.
— А что я должен приметить? — ловко, вопросом на вопрос, парировал я коварный фехтовальный выпад.
— Пропали лягушачьи лапки! — гортанно произнес Рябов.
— Ну и хрен с ними.
— Как вы близоруки!
«Хоть бы какое-нибудь ограбление произошло, — тревожно подумал я. — Ведь от переизбытка сил мужик свихнется!»
— Знаете что, Рябов… — начал говорить я, вспомнив о пропаже перчатки принадлежащей моей любимой теще, Елизавете Ефимовне, поклоннице дзен-буддизма и учения о переселении душ. Перчатка, заметьте, из меха лайки.
Рябов не дослушал меня.
Накинув на мощные плечи борца непромокаемую плащ-палатку, он вылетел кувырком на улицу.
2.
Вечером в моей квартире раздался звонок.
— Алло, — вежливо сказал я, предварительно подняв трубку.
— Петя, бегом ко мне! Это Рябов…
— Кто говорит?
— Рябов, мать твою!
— Что такое?
— Мы будем гальванизировать мумию!
«Боже мой, — воскликнул я про себя. — Мужик точно тронулся из-за каких-то лягушачьих лапок!»
Я стремительно оделся и, с брызгами наступая на весенние лужи, понесся к Трубной. Там сыщик прикупил по случаю небольшую, весьма уютную однокомнатную квартирку.
3.
То, что я увидел, поразило до немоты.
На столе, прямо в зале, под люстрой с хрустальными цацками, покоился, собственной персоной, вождь мирового пролетариата, Владимир Ленин.
Точнее, лежала мумия, носящая, без сомнения, его же имя.
— Ага! — радостно блеснул на меня глазами Рябов. — Видите?!
Сыщик схватил электрический шнур с двумя металлическими прищепками.
Одну прищепку, заблаговременно сняв сапог с Ленина, Рябов прицепил к его большому пальцу правой ноги. Другую, вызвав своей бесцеремонностью нешуточное изумление, к носу вождя.
— Втыкайте в розетку! — чеканно приказал мне Рябов.
— Кого?
— Вилку! — побагровел Рябов.
И я воткнул.
Раздался треск.
Комната осветилась ослепительным и, я бы сказал, инфернальным светом и…
4.
…Владимир Ильич, как лягушонок, подергав ногами, сел на столе.
— Кхе-кхе! — отчетливо, не без внушительности, произнес он. — Кхе-кхе!
— Где лягушачьи лапки?! — резко, не теряя ни одной секунды, спросил у главаря мирового пролетариата сыщик Рябов.
— Кхе-кхе! — с прежней внушительностью повторил Ленин.
— Где крабовые палочки?! — гортанно произнес я, акушер второго разряда, Петр Кусков.
— Да подождите вы, Петя, — властно тормознул меня сыскарь.
— Дельфины! — фистулой вскрикнул Ленин. — Пингвины!
— Заговаривает нам зубы? — обернулся я к Рябову.