– А кто же ты? – спросил я. – Светская попрыгунья?
Моему отцу это пришлось по вкусу. Мы посмеялись втроем, Ридженси – меньше всех.
– Средний коп презирает уличную шушеру, – сказал он. – Я – нет. Я уважаю их.
– За что? – спросил отец.
– За то, что у них хватило пороху родиться. Подумайте над моим аргументом, ну-ка. Сила грязной, подлой души в том, что, несмотря на всю ее мерзость, она смогла возродиться в новой жизни. Ответьте на это!
– А как насчет возрожденных голубых? – спросил я.
Тут я его поймал. Его предрассудкам пришлось спасовать перед его логикой.
– Они тоже, – буркнул он, но это отшибло у него охоту спорить. – Да, – сказал он, глядя в свой стакан, – я решил уйти в отставку. В общем-то уже ушел. Оставил им записку. Беру длительный отпуск по личным причинам. Они прочтут ее и отправят тому козлу в Вашингтоне. Морячишке, что надо мной. Они взяли этого морячка и прокрутили его через компьютер. Теперь он думает только на «бейсике»! И что он, по-вашему, скажет?
– Что вместо «личных причин» следует читать «психологические причины», – сказал я.
– Сто процентов. Так у них, дураков, принято.
– Когда ты уезжаешь?
– Сегодня, завтра, на неделе.
– Почему не сегодня?
– Надо вернуть патрульную машину. Она городская.
– Ты не можешь вернуть ее сегодня?
– Я могу все, что хочу. А я хочу отдохнуть. Я восемь лет работал без нормального отпуска.
– Тебе себя жалко?
– Мне? – Зря я его подковырнул. Он поглядел на меня и моего отца, точно оценивая нас впервые. – Слушай, парень, – сказал он. – Мне жаловаться нечего. У меня такая жизнь, что тебе впору позавидовать.
– Это какая же? – спросил отец. По-моему, он искренне заинтересовался.
– Действие, – сказал Ридженси. – Я всегда действовал столько, сколько хотел. Жизнь дает человеку два яйца. Я свои использовал на всю катушку. Скажу вам вот что. Редко бывает такой день, чтобы я не отхарил двух женщин. Пока не отделаю вторую, ко мне ночью сон не идет. Поняли? В характере человека две стороны. И они обе должны проявиться, прежде чем я лягу спать.
– Что это за две стороны? – спросил отец.
– Дуги, я тебе скажу. Это мой страж порядка и мой маньяк. Вот они, два имени для меня самого.
– Который говорит сейчас? – спросил я.
– Страж порядка. – Он усмехнулся себе под нос. – Вы удивились бы, если б я сказал «маньяк». Но его вы еще не видели. Пока я просто беседую с двумя так называемыми хорошими людьми.
Тут он переборщил. Я мог бы снести его оскорбления, но почему их должен терпеть мой отец?
– Когда будешь сдавать патрульную машину, – сказал я, – не забудь отмыть коврик в багажнике. Он весь в кровавых пятнах от мачете.