И тогда показалось, что печальные ивы, обогретые нежданной лаской, улыбнулись.
РОЗОВЫЙ БАРАШЕК
Вечерние сумерки, выползая из темной чащи, окутывают поляны.
Солнце уже совсем скрылось за лесом, и только его последние лучи освещают одно маленькое облачко, плывущее высоко в чистом небе.
Сейчас оно похоже на розового барашка, отбившегося в этот поздний час от своего стада, отставшего и заблудившегося.
А солнце манит его за собой, будто не хочет оставлять одного на ночь.
ТИХИЙ ШОРОХ
Я пошел в лес за сушняком и неожиданно набрел на небольшую полянку. Кто-то срубил здесь несколько елей, увез их, а обрубленные сучья свалил в кучу между пеньками. Я обрадовался неожиданной находке и хотел уже связать сухой хворост в вязанку и возвращаться домой. Но вдруг слышу тихий шорох.
"Наверное, ящерица грелась на солнышке, - подумал я, - увидела меня и убежала".
Шорох повторился. Я заглянул в середину кучи: там, среди сучьев, в сухом травянистом гнезде сидела большая серая глухарка и смотрела на меня блестящими глазами-бусинками.
Она высиживала яйца и не улетела, потому что боялась обнаружить гнездо.
Я потихоньку попятился назад, подумав: "Ладно, наберу хворосту где-нибудь в другом месте".
РОДНИК
Обычно я возвращался с рыбалки полем.
Но как-то раз свернул с знакомой тропинки и пошел через болото. Здесь идти было и дольше и трудней, но зато прохладней.
Солнце стояло высоко. Короткие прозрачные тени от низкорослых деревьев и кустов прятались в густой жаркой траве и терялись между кочками.
Мне очень хотелось пить, но воды нигде поблизости не было.
И вдруг я услышал тихое журчанье, как будто бежал ручеек. Я остановился, прислушался. Вода журчала где-то совсем близко.
Рядом рос низкий густой куст смородины. Я приподнял одну склонившуюся до земли ветку с широкими листьями и гроздьями красных ягод. Несколько спелых смородин шлепнулось в воду.
Под веткой оказалась наполненная прозрачной водой небольшая круглая ямка.
Было видно, как посредине ее светлым столбиком пробивается тоненькая струйка, перекатывая по песчаному дну мелкие разноцветные камешки. Из ямки вытекал узенький ручеек и через несколько шагов пропадал, уходя в землю.
Я жадно прильнул губами к холодной воде, а напившись, снова прикрыл родничок веткой смородины.
Теперь я всегда возвращался с реки этим путем и каждый раз останавливался у родничка.
Но однажды я увидел, что кто-то обломал куст, втоптал вокруг траву, каблуком ступил в ямку, наполненную светлой водой, смешал воду с грязью...
После этого я уже никогда не сворачивал с тропинки на болото, и до сих пор мне грустно, когда вспоминается затоптанный родничок под смородиновым кустом.