Когда на Марию обрушилась эта новость, она, никому не сказав ни слова, выложила на столик у кровати все драгоценные безделушки, которыми одаривал ее незадачливый любовник, оделась потеплее и сбежала прочь из имения. Хорошо различимая дальняя дорога вела в Орел, по ней и направилась несчастная девушка. Думала ли Мария о том, как дальше сложится ее жизнь? Вряд ли. Она хотела только одного: как можно дальше уйти от того проклятого места, где она пережила подлое предательство любимого ею человека.
Но провидение сжалилось над Марией и послало ей другого Федора.
Время шло. В одно погожее весеннее утро тяжелые дубовые ворота подворья распахнулись, и въехала княжья охота. Доезжачие, верхом на резвых конях, своры борзых, а впереди на высоком седле молодой князь — Федор Оболенский.
Хозяин спустился с крыльца навстречу незваным гостям.
— Эй, мужик! — крикнул князь Федор. — Я знаю, что у вас тут наша Мария. Скажи хозяину, чтобы привел ее.
— Слушаюсь, барин, — ответил Федор, поклонившись, и ушел в дом.
И вот уже перед княжьей охотой полукругом выстроились мужики с ружьями наготове. И в центре этого полукруга — Федор Иванов.
— Я тут хозяин, — сказал Федор, — убирайся, князь, с моего двора! А не уберешься — убьем!
В тишине слышно стало, как позванивают конские удила, да отфыркиваются, переминаясь с ноги на ногу, кони.
Оболенский недолго думал. Он развернул коня, махнул доезжачим рукой, и его охота выехала с подворья.
А когда ворота закрылись, раздался душераздирающий женский крик. Мария все, что происходило, видела в окно. Она упала, потеряв сознание, у нее случился выкидыш.
И снова ее спасли. Но пережитое потрясение вернуло ей память.
И наступило утро светлого летнего дня. Женщины очень рано подняли Марию с постели, принесли высокое зеркало и стали ее наряжать. Она не возражала, а только смеялась, когда ее одевали в шелковое длинное платье, новые туфельки, просили примерить тяжелые золотые серьги. А когда Мария любовалась на себя в зеркало в новом чудесном наряде, вошел Федор Иванов. Он выглядел очень непривычно: во фраке, белой жилетке, лакированных туфлях. Бороду Федор сбрил и причесан был по моде.
— Мария, — сказал Федор, — я прошу тебя быть моей женой. В церкви нас с тобой уже ждут.
Конечно, Федор Иванов знал о беременности Марии. Но нельзя сомневаться в том, что, если бы она родила, он бы принял ребенка как родного. Ведь он был убежден, что Мария послана ему Богом, и любил ее всем сердцем.
Мария родила Федору одиннадцать детей. Из них только одну девочку. Она родилась десятой, ей дали имя Мария в честь матери, а в семье называли «Марусей».