Путь из детства. Эхо одного тире

Знаете ли, если у вас такой душевный склад, что вы наделены способностью мыслить образами, то ваша естественная среда — это беллетристика. Вам там удобно, вы чувствуете себя свободно, вам нравится сочинять, то есть фантазировать и преображать ваши фантазии в реальность. И эту реальность закреплять словами на бумаге. А я сейчас залезаю в глубь времен, мне нужно не сочинять, а как задокументировать то, что я знаю о своих предках. Конечно, я имею возможность высказывать какие-то догадки, сопоставляя факты. Но мое сознание все время одергивает меня: не сочиняй, только не сочиняй, хотя тебе было бы так проще, легче.

Какая это мука — не сочинять!

То, что я пишу сейчас, — это не беллетристика и не дневниковые записи. Это свидетельства моей родовой памяти, мое восприятие прошлого, часто очень далекого от моих читателей и от меня самого. Но я дорожу этим прошлым, без него меня бы не было. Это всё я, это всё во мне — как говорил Лев Толстой от лица своего героя Пьера Безухова. Но я хочу, чтобы это проникло и в вас, сделалось частью вашего человеческого восприятия мира, потому что движущая сила, заставляющая меня переносить всё это на бумагу, — любовь. К тому, что было, к тому, что есть, к себе самому конечно, к вам, моим читателям.

Автор

Борис Николаевич Ливанов много и постоянно рисовал. У него были острый глаз и безошибочно послушная рука. Шутил: «Вообще-то я художник. Актер — мое хобби».

Излюбленным жанром были характерные шаржированные портреты.

Петр Леонидович Капица, великий физик, так отозвался о его рисунках: «Рисунки Ливанова — это не портрет, это не шарж, это не карикатура. Это совсем оригинальный способ передачи образа и характера изображаемого человека, который присущ только таланту Бориса Николаевича».

Художническое наследие Бориса Ливанова — это тысячи рисунков, созданных на протяжении полувека. Кто только не являлся объектами его мастерства! Прежде всего, конечно, мхатовцы. Потом писатели, художники, ученые — все, кому доводилось общаться с Ливановым. Художники Куприянов, Крылов, Ник. Соколов — троица, известная под именем Кукрыниксы, — звали своего друга Ливанова войти в их компанию.

— Нет, добрые друзья, — ответил Борис Николаевич, — если я к вам присоединюсь, то как же мы будем называться? Кукрыниксыли?