Не вызывает сомнений, что юкагиров, самую маленькую народность нашей страны, надо спасать от вымирания. Их осталось всего четыреста человек! Но в спасении нуждается и самый большой народ нашей страны. А может, и все от мала до велика. Ибо духовные подмены влекут за собой и подмену национального характера.
Отправляется богатырь в ту сторону, где «нет пути ни прохожему, ни проезжему, ни пролетному», где «себя потерять» предвещено. Вернется ли он со славою, одолев нечисть, иль сбудется реченное на камне?..»
Ниже Костя писал уже иным почерком, обычным, без особой старательности.
«Ознакомилось с моими соображениями официальное лицо. Были отмечены определенные литературные достоинства и полемический запал… Но выяснилось, что то, о чем я заводил разговор, для нашей жизни несущественно. Не без доброжелательности, заботясь о моем будущем, мне посоветовали оставить своих «исключительных», возиться в их болоте, выходить на магистральные пути, браться за важные животрепещущие проблемы современности… И я не мог с этим не согласиться, есть куда более важные проблемы и магистральные пути, но… Дело в том, что, когда я еще писал статью… или как там ее назвать, постоянно представлялось некое уверенное и приятное лицо, которое отправляет меня к магистральным путям. И у меня не было уверенности, что его действительно волнуют магистральные пути, и не пытается он этими путями от меня заслониться, потому что ему так удобнее. Его заботит собственное служебное положение, а вовсе никакие не пути! Жизнь, наконец, как река, с основным руслом и рукавами, или как кровеносные сосуды — не важно, в каком произошло заражение. Я заранее чувствовал на себе давление бюрократического взгляда. Но что самое страшное: я невольно принимал его за государственный! И теперь думаю, как немудрено человеку отождествить в своем восприятии государство, чаяния народные с чаяниями бюрократа, всегда действующего, присваивающего себе имя народа и государства. На душу-то, видимо, давят с двух сторон, как на пасту в тюбике, бюрократический подход и подспудное поветрие…
Надорван дух наш в пробах и испытаниях, издерган. Мы цепляемся, торопимся подменить его поветрием. Время крепить дух, собирать. И опять я тотчас представляю некое лицо, которое немного усмехнется, узрев в моих словах схожесть с известным библейским выражением. Да, именно оно у меня просилось на бумагу: «Время собирать камни». Но я не хотел его употреблять по причине затертости и той претенциозности, которая ныне сопутствует библейским выражениям. «Время собирать душу».