— Вы бы это ружье, Борис Иванович, все равно нашли! — обернувшись, крикнул шофер.
Я вглядывался в стекло. Полдороги, наверное, мы уже проехали.
— Нет, — вздохнул Бугровский, — у меня тут как раз и пробел в деле. Я вот тут себе, Виктор Сергеевич, не могу отчитаться: зачем он в вас стрелял? Вот зачем? И прокурор это спрашивал. Ведь риск, понимаете, какой? Два убийства могло быть. Что вот его толкнуло? Какой факт? Или совсем элементы алкоголизма?.. А вообще-то, сказать если профессионально, мне еще качество одно… нет, даже два копить в себе нужно. Я у вас, понимаете, что заметил, и меня это сначала раздражало, а потом понравилось: что вы, как приехали, вы ведь Симохина и Мысливцеву еще не знали, а защищать начали. И я, знаете, даже каждый раз ждал, когда вы ко мне в прокуратуру придете. У нас с вами спор получался: вы защищали, а я обвинял. И мне, значит, аргументы нужны были как бы против вас. Я потом даже стал в уме наши разговоры репетировать. И мне это надо… вот и я решил вбить себе в голову, что к человеку надо прежде всего подходить непредвзято. Этого и закон теперь требует. А то ведь если каждого подозревать сразу, то вроде сидишь в своем кабинете, как заранее враг своего народа вроде. Это одно. А второе — базис материальности преступления. Ну, понимаете, необходимо понимание внешней среды, социальных условий окружения жизни. Ну вот если бы я, например, сразу все понял про этот красный холодильник Симохина, я бы, наверное, к нему по-другому. Верно ведь? Вот эти два элемента гуманности… А на свадьбу-то завтра к ним едете?
— Да, конечно, — ответил я. — Меня ведь там даже каким-то старшим боярином назначили, хотя я и не знаю, что это такое.
— Да ну?! — с каким-то удивлением и восхищением засмеялся он. — Это по местным обычаям вроде бы как главнокомандующий на свадьбе. Это знаете!.. Ну!.. А у меня вот… Чувствую себя виноватым, хотя Симохин вчера сам заходил, приглашал, просил… И я это даже не знаю, как понять мне. Что он за человек такой? Пришел, говорит: да плюнь, ты, говорит, теперь мой лучший друг. Ты нашу с ней любовь на всю жизнь проверил. У меня, говорит, навсегда душа спокойная. Я тебя и на золотую свадьбу приглашаю, и тоже в Ордынку. Я, говорит, тебе свой мотоцикл подарю. Я ему: не нужен мне мотоцикл… А самое-то главное — я же вижу, что он искренне. Вот как это может быть при знании психологии… Ну вот, вроде бы и дома, — добавил он.
— И обязательно приезжайте, Борис Иванович, — сказал я. — Он молодец, Симохин. Зачем же вам врагами быть?
Мы вышли, я поблагодарил шофера.