– О господи, забыла тебя предупредить. Мы с Питером поедем посмотреть на дом, который он хотел бы купить, – ответила та.
– Боюсь, в моем распоряжении всего лишь один час, прежде чем я отправлюсь назад в Сан-Франциско, – добавил Лоусон с виноватой улыбкой.
– Так вы живете в Сан-Франциско?
– Временно, – ответил он. – Собираюсь сменить место жительства. Надеюсь, вы не против, если я у вашей матери отниму немного времени? У нее удивительный вкус в том, что касается внутренней отделки домов.
– Откуда вам это известно? – не удержалась от вопроса Шарлотта.
– Шарлотта! – укоризненно произнесла Моника, явно недовольная столь прямолинейным вопросом.
– Я видел, что она сделала с домом моей сестры, – улыбнулся Питер.
– Его сестра Беверли Томас, – пояснила Моника. – Ты ведь помнишь Беверли?
– Да, помню. Я не знала, что ты помогала ей обставлять дом.
– Это было во время твоего отсутствия, – немного резко сказала мать. – Пожалуйста, скажи женщинам, что сегодня я не могу помочь им в шитье. – С этими словами Моника взяла со столика сумочку, но, подойдя к двери, остановилась. – Кстати, сегодня Энни встречается с Эрин Маккарти и ее мужем. Насколько я понимаю, они заинтересованы в усыновлении ребенка.
Сказанное не удивило Шарлотту. У Эрин недавно случился очередной выкидыш, и она сильно переживала по этому поводу.
– Да, еще звонил рабби Циглер. Сказал, что Гольдманы тоже хотели бы договориться о встрече. Я не уверена, захочет ли Энни, чтобы ее ребенок воспитывался в другой вере, но Адам Гольдман – всеми уважаемый адвокат. Я слышала, что он собирается баллотироваться в законодательное собрание штата.
– Вряд ли Энни все-таки решится отдать ребенка, – заявила Шарлотта. – Не знаю даже, следует ли спешить с усыновлением. Может, сначала стоит обсудить, чем мы сможем ей помочь, если она захочет оставить ребенка.
– Не знаю, в чем может заключаться моя помощь, – отмахнулась Моника. – Времени, конечно, мало, но давай поговорим об этом чуть позже. – Она смерила дочь пристальным взглядом. – Кстати, прежде чем ты выйдешь из дома, советую тебе что-то сделать с волосами. С такой прической на работу не ходят.
Сказав это, Моника вышла. Впрочем, Шарлотта пропустила мимо ушей «шпильку» относительно своей прически. Персона Питера Лоусона интересовала ее куда в большей степени. С трудом верилось, что у матери роман с новым мужчиной. В жизни Моники был только один мужчина – отец Шарлотты. Они были вместе с двадцатилетнего возраста. Они так любили друг друга, что каждый легко угадывал мысли другого. По крайней мере, Шарлотте казалось, что мать всегда знает, о чем думает отец.