— Какая там душа! — Света уже гневается. — Ну и вкусы у тебя! Может, и мне так прикажешь — сидеть дома, наводить лоск.
— Ты меня не поняла, Света. У меня и мать и бабушка так жили. Имели профессию, лицо, но свой досуг посвящали дому.
— Вот это «досуг»! Твоя мать всю себя отдала...
— Ты же ничего не знаешь...
— Может, мне паранджу надеть?! В наше-то время?
— Но ведь если дети...
— А я, например, не собираюсь заводить детей...
— Но если любишь...
— Не люблю!..
Начинается перепалка... Ой, как ломит голову, болит в основании затылка. Больной стонет, просыпается. Сестра бережно приподнимает его обернутую чалмою бинтов голову, поправляет подушку.
— Тише, тише, больной. Сейчас будет хорошо. Вот, примите...
Дает порошок, подносит ко рту Виктора ложку с водой, нежно укладывает его получше. Успокаивает.
А однажды он проснулся еще затемно. Ничего не болело. Стал вспоминать... Да, длительная, однако, получилась командировка. Командировка в Газли! Она перевернула всю его жизнь. А впрочем, по времени... Поехал он еще в марте. Как всегда, шеф был очень ласков, рассказывал анекдоты из жизни работяг и все такое прочее... Значит, дело ясное, пахнет жареным. Вот он и поехал. Конечно, ни шеф, ни кто другой и вообразить не могли, что стрясется... В общем, недели две он лез из кожи, бился, налаживал оборудование, монтаж — и все напрасно, как оказалось! — только собрался назад, как — жахнуло! Началось это самое. «Это уже в апреле, в начале апреля. Если память тебе, Витя, не изменяет, 8 апреля во столько-то ноль-ноль по московскому времени, короче, под утро, когда ты в Газли спал в гостинице и даже Свету во сне не видел. С первого толчка ничего, однако, ни с гостиницей, ни с тобой не случилось, и — пошла твоя одиссея! Вместе с другими удалось тогда сделать многое, и, может быть, главное. После первого же толчка мощная компрессорная станция в Газли была остановлена. Это удача, большая удача! Потом ты вылетел на свой непосредственный объект... Потом... этот мальчишка... Господи, мальчишка-то жив или нет? Что с вертолетом, как бы узнать? Взлетел он вообще или так и не успел? А Кравцов?..» Вошла сестра мерить температуру.
— Сестрица, сегодня какое?
— Тсс!.. Не так громко, больной! Спят... Сегодня двадцатое.
— Спят! Все равно вы их будите. Спящим, что ли, градусник суете? — разозлился вдруг Виктор. — Выписывайте, я здоров.
— Я не выписываю. Обход будет, вот и скажите врачу... Рано вас еще выписывать.
— Ничего не рано. У меня же только голова, ушиб. Все прошло.
— Еще и контузия, шок. Врач решит, больной. Лежите тихо...