Вошла заведующая корректорской, положила на стол сумку, небрежно бросила на спинку кресла плащ.
— Что новенького?
— Здравствуйте, Раиса Сергеевна!
— Вам не нужны индийские техасы, сорок восьмой размер?
— Раиса Сергеевна, я закончила сверку...
Заведующая корректорской достала из шкафа кипу
печатных листов, шлепнула на свой стол.
— Садитесь к Любе, я вам дам журнал. Тише, девочки! Начали работу!
Секунда тишины. И вот корректорская машина заработала. Забубнили голоса:
— «С каждым годом увеличивается выпуск валовой продукции масширпотреба...» — монотонно читает Галкина напарница.
— «Он схватил ее за талию и притянул к себе...» — бубнят за соседним столом.
— «Я, батыр, шагаю по земле,
А вокруг леса, луга, поля,
Я, чабан, несусь на скакуне
Как прекрасна родина моя»...—
доносится сзади.
— Заголовок, «Советская экономика»... — сбоку разрезают журнал.
— Курсив, перевод с казахского Нефедова...
Лида мягко толкает ее в бок, шепчет. «Погоди, я в туалет...»
Напарница исчезает, и Галка остается одна среди жужжащего улья.
— Курсив, перевод с адыгейского...
— «Виктор ударил его ножом в спину...»
— «Налажено протезное производство...»
— «Он страстно впился ей в губы...»
И совсем уж некстати — пронзительный вопль Иры:
— Вы! Можно потише?! Мешаете работать!
— А мы что же, не работаем, по-твоему?
Мягкий, но властный голос заведующей:
— Что такое, девушки!.. Ира, не мешайте им.
Гудение возобновляется.
Без напарницы все равно делать нечего, и Галя сидит, сгорбившись, уныло рассматривает лица, прически, спины, такие знакомые и надоевшие. Впереди — две шерстяных кофты: зеленая и серая, два обесцвеченных, опутанных пучка волос. Женщины склонились над столом, будто работают, а сами читают какое-то письмо. Хихикают, толкают друг друга в бок.
«Любовное, что ли», — думает Галя...
Сбоку — желто-смуглый профиль Иры. Ире, видно, не понравилось замечание заведующей — хлюпает носом, прикладывает к глазам скомканный платочек. Вдруг вспоминает про свои приклеенные ресницы, торопливо прячет платочек в карман...
А напарницы все нет. Галя косится в сторону заведующей, но та углубилась в работу — перелистывает какую-то папку. Когда наклоняется над бумагами, дряблые щеки нависают...
А все-таки Раиса Сергеевна симпатичная. Строгая, ее боятся все, только Гале она все равно нравится. Бабушку напоминает. Бабушка, конечно, была совсем другая, а все-таки чем-то похожа. Хорошая была. Когда укладывала Галю, подсовывала одеяло под бок, гладила по голове и напевала: «Баю-баюшки-баю, спит Галюха на краю...» Добрая. Хотя часто наказывала, ставила в угол... Когда бабушка была жива, всегда ругала маму, называла ее беспутной... И Галя долго жила у бабушки. Потом бабушка умерла...