— Галя!
Галя вздрогнула.
— Галя, — сказала Раиса Сергеевна, — что такое случилось с твоей напарницей? Поди посмотри.
Галя выскользнула за дверь.
В коридоре никого не было. Схватилась за пыльные перила, сбежала с лестницы. Лида стояла у окна и поедала из пакетика пирожки. Обратила на Галю спокойные, крупные глаза.
— Раиса вышла? — спросила, жуя.
— Сидит, — Галя отряхнула пыльные ладони. — Между прочим, послала за тобой. Скорее беги...
Телефон был этажом ниже. Галя быстро набрала номер:
— Елену Петровну, пожалуйста. Это ты, мама?
В трубке — бодрый голос:
— Хэллоу, коллега! Как жизнь?.. Надеюсь, не забыла про нашу встречу в кафе?
— Не забыла.
— То-то. Значит, в семь, кафе «Луна»! Идет?
— Идет...
Галя повесила трубку. Наивная чудачка мама. И ведь такая немолодая, такая опытная. А верит буквально всему. Даже ей, Галке, и то ясно, что к чему. А мама верит, все надеется на что-то... «Наш отец, наш отец». Да никакой он не отец и вовсе не «наш». Чужой человек, и только...
По лестнице застучали каблуки. Галя оглянулась: спускалась заведующая корректорской. Галя поспешно нырнула в лифт, на всякий случай пригнулась.
У дверей корректорской курила Ира. Ноги у Иры необыкновенно длинные и мощные, с выпуклыми, круглыми коленными чашками, а платье до невозможности короткое. Казалось, что у Иры просто недостало материи, чтобы прикрыть такие чрезмерно крупные, мускулистые ноги... Завидев Галю, нервно заговорила :
— Раиса приперлась, наорала, а что мне, курить, что ли, нельзя? — она с досадой стряхнула пепел. — Издевательство!
В корректорской было шумно. Все столпились в проходе между столами, все говорили одновременно:
...— Вот вы с Верой подчитывали за нами. Я, конечно, взяла посмотреть, и что же? И что же вижу? Наши правки стерты! И стоят ваши!.. Вы обвели своими чернилами наши правки!..
— Девочки, что за несправедливый упрек. Конечно, вам обидно, я понимаю. Но никто ваших правок не трогал. За вами нашли много ошибок...
— Поди ты знаешь куда...
— Очень много ошибок! Были и неверные правки, которые мы, конечно, стерли.
— Зануда! Вот я Раисе пожалуюсь!
Вошла Лида. Она запыхалась.
— Ира, кофточки на углу дают. Импортные, по восемь рэ. Одолжи до получки.
— Сперва должок верни.
— Чего-оо?..
— Ага, уже забыла. Я, значит, позавчера тащила тебе, как дура, из буфета стакан молока... — Ирин голос срывался от напряжения, дрожал. — Как дура! А ты даже не удосужилась девять копеек отдать!
Лида замахала на нее мягкими белыми руками.
— Да что ты, Ирка! Я же забыла! Что же не напомнила... Что у меня, память железная, что ли? На, держи пятнадцать...