Адель выбежала из комнаты.
Вокье следом за ней подошла к двери, прислушалась, осторожно закрыла ее и вернулась к дивану.
- Мадемуазель Селия,- сказала она ласковым голосом, который пугал девушку больше, чем грубость,- в вашем убранстве есть одна неправильная вещица, крошечная деталь дурного вкуса, если служанке позволено так выразиться. Я не говорила об этом при Адели, уж слишком она усердствовала в своем скептицизме. Но сейчас мы одни, и я позволю себе указать мадемуазель, что эти роскошные бриллиантовые сережки, которые я скрыла под шарфом, не очень-то уместны в ее теперешнем положении. Они провоцируют на воровство. Мадемуазель позволит мне снять их?
Она схватила Селию за шею, приподняла и сдвинула шарф. Селия яростно сопротивлялась, лягалась, изворачивалась, в какой-то момент услышала треск разрываемой ткани - это пряжка туфли зацепилась за шелковую наволочку и прорвала ее. Элен толкнула девушку обратно, сосредоточенно нащупала что-то в кармане и вытащила алюминиевую фляжку - ту самую, которую позже Лемер найдет в домике в Женеве. Селия завороженно смотрела, как блестит фляжка. Она отпрянула, пытаясь угадать, какой еще кошмар ей уготован. Элен отвинтила крышку и ласково засмеялась.
- Мадемуазель Селия находится под контролем,- сказала она.- Придется ей внушить, что молодые барышни не должны лягаться - это дурной тон.- Она рукой придавила Селию к дивану и изменившимся голосом грубо приказала: - Лежи тихо! Слышишь? Знаешь, что это такое?- Она поднесла фляжку к ее лицу.- Это купорос, красотка. Только пошевелись, и я оболью тебе белые плечики. Как тебе это понравится?
Селия содрогнулась и уткнулась лицом в подушку. Она на коленях молила бы о смерти - это лучше, чем пережить такой ужас. Она почувствовала, как Элен с устрашающей нежностью провела пальцами по плечам и по горлу. Вершиной пытки было уродство, девушка это понимала. Она не могла молить о милости, она могла только лежать неподвижно, как ей было приказано, и стараться унять дрожь во всем теле.
Элен неспешно продолжала:
- Это послужит уроком для мадемуазель Селии. Да простит мне мадемуазель Селия эту вольность, думаю, я про сто обязана наказать ее. Сейчас немножко плеснем из фляжки, и эта шелковая кожа...
Она вдруг замолчала и прислушалась. За дверью раздались голоса, и это дало Селии передышку - может быть, больше чем передышку. Элен поставила фляжку на стол. Жадность оказалась сильнее ненависти. Она грубо выдернула серьги из ушей девушки и быстро спрятала их в нагрудном кармане, не сводя глаз с двери. Элен не заметила, как на подушку стекла капля крови из мочки уха Селии. Едва она успела спрятать серьги, как в комнату ворвалась Адель.