К девяти вечера доктор принес мне еще одну дозу викодина:
— Примете через пару часов. — Я кивнул, хотя знал, что так долго не выдержу. — Позвоните родственникам, чтобы вас забрали, но прежде мне нужно будет с ними переговорить.
Когда он вышел из палаты, я задумался, кому бы позвонить. Лиззи станет сокрушаться и реветь, укоряя за ребячество, Брайан разорется и назовет идиотом. Мама тоже расплачется и начнет выносить мозг.
Я позвонил Мэтту.
— Привет, Джаред. Куда ты запропастился? Я у тебя под дверью уже битый час ошиваюсь.
— Я в больнице. Можешь за мной приехать?
— Ты в порядке? Что случилось? — В голосе звучала неподдельная тревога.
— Я попал под машину, но…
— Господи! — Перебил он. — Ты цел?
— Да. Но одного меня не отпускают.
— Жди через пять минут.
Когда Мэтт примчался, доктор увел его из палаты в коридор, где они беседовали несколько минут. У машины я почувствовал себя лучше.
— Пожалуйста, не надо выговоров. Давай отложим до утра.
— Ладно, — согласился Мэтт быстро, словно это ему и в голову не приходило.
Я готов был его расцеловать.
На подъезде к дому я едва держался на ногах — викодин, шок от аварии… Опустившись на диван, откинулся и закрыл глаза. Мэтт устроился рядом. Ничего не происходило в течение нескольких минут. Или часов?
Мир стал мягким и неосязаемым. Я осознавал боль, но дрейфовал на ее поверхности, поддерживаемый лекарствами и удобной спинкой дивана. Кажется, я даже ненадолго уснул. В какой-то момент ощутил легкое прикосновение к виску и покосился в сторону Мэтта. Тот сидел напротив, поджав одну ногу и осматривал мою рану, поглаживая пальцами волосы. Я опять прикрыл веки, упиваясь ощущениями. Голова все еще болела, но его руки дарили облегчение.
— Господи, Джаред, — произнес он серьезным напряженным шепотом без намека на обычную насмешку. Я удивился и приоткрыл глаза. Он склонился надо мной очень низко, глядя с выражением, которого я ни разу до этого у него не видел. Нахмуренный лоб, темные тоскливые глаза. Его пальцы продолжали перебирать мои волосы, будь это кто-то другой, я мог принять такой жест за ласку. — Ты едва не погиб.
Даже в одурманенном состоянии я изумился, насколько эмоционально прозвучали его слова, поэтому понятия не имел, что ответить, кроме как:
— Я в порядке.
Он закрыл глаза. Пальцы, все еще находившиеся в моих волосах, уже не двигались.
— Слава богу.
Мозги отказывали работать. Вся ситуация казалось какой-то неправильной, но я не мог понять, почему. Мэтт глянул на меня и, вероятно, заметил мое смущение, потому что вдруг улыбнулся и спросил:
— Ты сколько викодина принял?